Андрей Пучков - Райское место

Наша команда прошла тогда испытания с достоинством: с дистанции сошли всего шесть человек, и это был лучший показатель за последние двадцать лет. И, когда пришла пора расставаться с медиками, которые тоже закончили свои опыты над нами, я совершил глупость. Мне надо было во что бы то ни стало обратить на себя внимание синеглазой красавицы. Просто вежливых улыбочек с её стороны мне было недостаточно.

В трех километрах от базы, где наш отряд проходил выпускные испытания, находилась скальная гряда, на которой мы неоднократно тренировались. Но была там одна скала, на которую забраться без специального снаряжения было невозможно. А поскольку мы не были скалолазами и ползали по скалам, используя только руки и ноги, подъём на эту скалу был категорически запрещён. Честно сказать, среди тех, кто так или иначе имел отношение к моему выпуску, желающих так рисковать своей жизнью и не было. Все были нормальными. Все!.. Кроме одного идиота!.. Я полез на эту скалу! Мне всенепременно нужно было нарвать особых цветов, которые, наподобие земных Эдельвейсов, росли только на скалах.

Я не знаю, почему я остался жив! Возможно, потому, что мой злой рок именно в это время был в хлам пьяным и не мог направить мою смерть по правильному пути. А, может, потому, что мой ангел-хранитель оказался суперменом и, потихоньку удавив мою кончину за каким-нибудь камнем, не позволил мне упасть и расшибиться насмерть. Пару раз я срывался и только чудом успевал за что-то зацепиться, конкретно ободрав при этом кожу на руках и на ногах. Но напоследок всё же сверзился с пятиметровой высоты и, пропахав лицом и грудью по камням, достиг подножия скалы. Когда я, сумев не привлечь внимания дежурных офицеров, пробрался к медикам и уговорил дневального позвать синеглазую медичку, я спалился. Вернее, меня сдала сама виновница моих сердечных мук.

Увидев меня, она в ужасе уставилась на мою физиономию, а потом по экстренной связи вызвала дежурного офицера, который срочно уволок меня в медицинский пункт. Когда она же под наблюдением моего командира роты закончила облеплять меня биопластырем, я преподнёс ей помятый и выглядевший уже совершенно непрезентабельно букетик розовых лавиков.

Эти местные цветы обладали довольно необычной формой: центральный лепесток бутона имел четко выраженную конфигурацию стилизованного сердечка. Отсюда и название – от английского «love».

Недоумённо уставившись на букетик в моей руке, медичка, спокойно вытирая салфетками руки, равнодушно произнесла: «Стоило ли огород городить? Интересно, на что вы надеялись?» А потом, даже не посмотрев на меня, вышла из процедурной. У меня было чувство, что меня ещё разок повозили мордой по камням. Под сочувственным взглядом ротного я осторожно положил цветы на металлический столик, на котором лежали остатки пластыря, и пошёл в казарму.

Синеглазую медичку звали Светлана.

А когда мы вернулись на Землю, состоялся торжественный выпуск и всем были выданы дипломы об окончании военного училища, к которым прилагались золотые знаки. Всем!.. Кроме меня.

Я понимал, за какой проступок меня отчислили, но не мог сообразить, почему мне не вручают приказ об отчислении и я продолжаю состоять на довольствии. Когда последний из выпускников убыл к месту службы, меня вызвал к себе начальник училища и, вручив диплом об окончании, взял с меня клятву, что я никому и никогда не буду рассказывать о том, как умудрился добыть цветы. Пускай уж лучше курсанты думают, что меня отчислили. Чтобы ни у кого не возникло соблазнов повторить мой подвиг. Может, следующие поостерегутся.

И ещё он попросил меня о том, чтобы я не удалял с собственного лица довольно большой шрам, который остался у меня после похода за цветами. Увидев мой недоумённый взгляд, генерал совершенно серьёзным тоном сказал, что он это советует не потому, что шрамы украшают мужчину, а потому, что, каждый раз глядя в зеркало, я должен буду помнить о человеческой глупости. Шрам на лице у меня остался. Я вообще не удалил ни одного шрама, и не из-за того, что должен был помнить о собственной глупости, а из-за того, что мне было совершенно всё равно, есть они у меня или нет.

Я добросовестно отслужил обязательный пятилетний контракт, даже успел получить звание капитана, после чего распрощался с формой десантника, добытой с таким трудом, и ушёл на гражданку. Слишком много ограничений было в армии, много чего запрещалось, и моей вольной натуре это не нравилось. Командир десантной бригады, в которой я служил, подсунул мне интересную работёнку в качестве командира отряда охотников, нанятых Сибирской добывающей компанией. Этот промышленный гигант имел в своём арсенале добрую сотню транспортников типа «Фагот» и полсотни карьеров на десятке планет, входящих в состав Российской империи.