Андрей Пучков - Райское место

– Грузовое судно «Олимп» класса «Фагот» прибыло в намеченную точку! Спутник слежения отзываю, – раздался звонкий голосок одной из девушек, и я пришёл в себя, оторвался от завораживающего зрелища.

Ко мне подошла Верочка и, встав на цыпочки, прошептала на ухо:

– Не благодари!.. Ночью рассчитаешься!

А потом довольно бесцеремонно вытолкала меня из рубки. Я постоял ещё немного возле двери, смакуя увиденное, а затем зашагал в сторону своего кубрика, досыпать после смены.

Эту планету обнаружили тридцать лет назад. А после того как на неё высадили исследовательский отряд, поняли, что наткнулись на настоящий клад. И этот клад назывался бериний! Очень дорогой, редко встречающийся минерал, обладающий свойствами, которых не имело ни одно земное вещество.

Однако это было ещё не всё! Почти рядом с тем самым местом, откуда я только что любовался прибытием корабля, всего в пятнадцати километрах отсюда, находилось настоящее сокровище этой планеты. И имя этого сокровища центорий! Это вещество, похожее на синий гранит, не встречалось ни в одном известном землянам мире. И первым его свойством, о котором узнали учёные, была способность продлевать срок службы любого двигателя практически до бесконечности. Стоило только напылить центорий на детали двигателя, и они переставали подвергаться износу. Пока это не было проверено практически, времени прошло слишком мало, чтобы говорить о вечности, но я верил учёной братии, иначе зачем тогда было положено столько жизней за обладание хоть каким-то количеством центория.

Как оказалось, закон подлости в этом Богом забытом уголке работал на полную катушку. Неимоверное богатство было практически недоступно человеку, и не только потому, что подступы к нему охраняли огромные твари, но в основном потому, что от месторождения центория исходило мощное излучение неизвестной природы. Это излучение напрочь вырубало электронику и буквально разрушало двигатели. Причём для него не было разницы, какие это двигатели. Разрушались все силовые агрегаты: хоть внутреннего сгорания, хоть электродвигатели, хоть двигатели МКВ, работающие по принципу микровзрыва.

Защититься от этой напасти пока не было никакой возможности. Излучение преодолевало любые преграды, и до настоящего времени не было создано материала, который бы преграждал ему путь. Лучшие земные умы, привлечённые к изучению этого феномена, задумчиво чесали лысые головы и в недоумении пожимали плечами.

Грузовой челнок прибыл на площадку приземления точно в оговоренное время. А иначе никак, только по предварительной договорённости, потому что именно здесь, на площадке, находился склад первично переработанного бериния. И если не остановить работы перед посадкой, под удар двигателей корабля могут попасть рабочие, управляющие погрузчиками и прочими механизмами, с помощью которых готовили плиты бериния к погрузке.

Я наблюдал за медленно опускавшейся громадой судна с приличного расстояния, из кабины открытого «гнома» – приземистой и быстрой машинки на воздушной подушке. Это зрелище тоже было впечатляющим. Огромное судно, длиной более трёх сотен метров, которое просто челноком и называть-то было неловко из-за его размеров, величественно опускалось на площадку, вызвав работой двигателей ураган местного значения. Повременив, пока осядет пыль, я подъехал поближе и стал ждать новостей.

Новостей не могло не быть. Прибывший на орбиту грузовой корабль прилетел внепланово, не по расписанию. Как правило, судно наведывалось к нам за грузом раз в два месяца. Привозились предметы жизнеобеспечения, продукты и прочие нужные вещи. Потом несколькими рейсами челнока на корабль доставлялся бериний, и мы опять на два месяца оставались одни.

Напоследок тяжко вздохнув двигателями, челнок грузно опустился на мощные опоры, под которыми жалобно взвизгнула каменная площадка, и замер, словно не зная, что ему предпринять дальше. Но вот он наконец сообразил, что надо делать, и его кормовая рампа начала медленно опускаться, открывая темное нутро судна. И сразу же, как только массивная плита коснулась мелкой каменной крошки, покрывающей всю площадку приземления, из темноты грузового отсека показались две шеренги идущих в ногу людей.

Для того чтобы понять, что это военные, много ума не требовалось. Осталось только рассмотреть, кого представляли эти вояки, и я, подняв лёгкую пыльцу подушкой своего «гнома», направился ближе к челноку, тем более что к военным уже подъезжала сорокаместная «гусеница», перевозящая рабочих. Как только «гусеница» остановилась возле стоящих в две шеренги солдат, те дружно начали забрасывать в неё здоровенные брезентовые сумки, которые до этого тащили на плечах. Покончив с загрузкой инвентаря, солдаты резво заполнили присланный за ними транспорт и замерли истуканчиками, каждый на своём месте. Утробно рыкнув мощным мотором, «гусеница» дернулась, заставив качнуться своих пассажиров и, поднимая каменную пыль, направилась в мою сторону. Не дожидаясь, пока транспорт приблизится ко мне, я опустил на лицо зеркальную полусферу, защищающую глаза не только от яркого света и пыли, но и от ненужных взглядов.