Анна Назаренко - Тень нестабильности (СИ)

— Зачем? — выдавливает она из себя. — Зачем ты так поступил со мной? Мы могли бы быть счастливы… ты мог бы быть моим…

Сельвин крепче прижал ее к себе.

— Исанн… неужели ты так ничего и не поняла? — прошептал он, гладя ее по голове. — Надо же… при всем твоем уме, при всем твоем опыте… ты до сих пор остаешься избалованной маленькой девочкой, слепо верящей в мудрость своего отца. «Все будет твоим — все, что пожелаешь… нужно лишь уметь добиваться своего. Кровью и потом, жестокостью и подлостью… чужие судьбы и желания должны волновать тебя не больше, чем грязь под ногами», — не так ли?

Он горько усмехнулся:

— Видишь, какие непредсказуемые результаты дает эта формула, если руководствоваться ею и в любви? Тебе следовало бы понять это еще двадцать лет назад — когда твоя мать тихо собрала вещи и ушла из дома.

— Откуда ты…

— Не удивляйся. Мы — одно целое, моя дорогая. Сейчас больше, чем когда бы то ни было.

— Тогда почему я не вижу тебя насквозь?

Прежде чем ответить, он склонился к ее губам и поцеловал — требовательно и властно, как и всегда. На миг Исанн потеряла всякий интерес к собственному вопросу, полностью отдавшись во власть сладкой иллюзии, будто все происходит по-настоящему. Вот сейчас она откроет глаза, и не будет вокруг этой кошмарной тьмы. Они окажутся в доме у Гвардейского парка…

— Я не знаю, любимая. Возможно, дело в том, что ты жива. А я… наверное, нет.

Она открыла глаза, и тьма вокруг не рассеялась. Только объятия Сельвина вдруг перестали защищать от могильного холода.

— Не уходи, — прошептала Исанн. — Останься со мной еще ненадолго. Я… я ведь больше никогда тебя не увижу. Я не хочу тебя терять, любимый. Не хочу!

Его тело становилось все холодней. Исанн крепче прижалась к нему в безотчетной попытке согреть. И удержать.

— Я люблю тебя, милая. Пусть даже ты заслуживаешь ненависти — я люблю, — он ласково улыбнулся. — И я не ухожу. Это ты отпускаешь меня.

— Нет! — воскликнула девушка сквозь слезы. — Никуда я тебя не отпускала!

— Это ты так думаешь. Ты смирилась с тем, что не сможешь изменить ход событий на станции — и перестала проживать этот день вновь и вновь. А теперь ты смирилась с тем, что я мертв. И освободила нас обоих.

Исанн крепко сжала ладони Сельвина в своих, жадно впитывая угасающее тепло его кожи. Сглотнув вставший в горле ком, прошептала:

— Это лишь сон, от которого мне придется проснуться. Я знаю. Вся наша жизнь вдвоем была такой иллюзией. Все мое счастье.

— И все же ты не жалеешь.

— А говорил, что видишь меня насквозь. Я жалею. О том, что не уберегла тебя.

— Ты бы не смогла.

— Знаю. Теперь знаю.

Его силуэт поблек, а ладонь выскользнула из пальцев Исанн. На сей раз она не пыталась ее удержать.

— Прощай, любимая. Я обязательно дождусь тебя… в следующей жизни или где еще.

Голос донесся до нее будто издалека. Бледный силуэт едва виднелся на фоне темноты.

— Прощай, — прошептала Исанн.

Девушка не стала ничего ему обещать. Он и так знает, что она никогда не забудет его.

Сельвин ушел — теперь уже навсегда.

Тьма сгустилась вокруг нее, милосердно укрывая от новой боли.

Центральный госпиталь Тэсты, вопреки неброскому названию, являлся учреждением достаточно элитарным — во многом благодаря иномирным докторам, присланным по распределению. Не сливки имперской медицины, разумеется, но в большинстве своем — куда более компетентные и толковые специалисты, чем выпускники местной Медакадемии. Поэтому Ном Райан, главврач — человек престарелый, списанный с флота по состоянию здоровья — был привычен к важным шишкам в качестве пациентов или посетителей.

К тем, кого на Рутане считали важными шишками, если точнее. Высшие должностные лица Империи в таком захолустье воспринимались как существа полумифические и в реальной жизни не встречающиеся.

И все же сейчас доктор Райан едва поспевал за одним таким «фольклорным элементом», торопливо подсказывая ему, куда следует свернуть на том или ином повороте и через какую дверь пройти.

У старика уже сбивалось дыхание, однако попросить гостя чуть замедлить шаг он не решался. А ведь тот тоже был весьма немолод! Видимо, Арманд Айсард отличался отменным для своего возраста здоровьем и физической формой.

Персонал госпиталя не обращал на них особого внимания: немногие граждане Империи так пристально следили за новостями, чтобы знать Директора Разведки в лицо. Но с дороги медики все равно убирались весьма расторопно — и дело тут было, к сожалению, не в авторитете главврача. Его спутник производил весьма внушительное впечатление, даже будучи одет в строгий черный костюм вместо характерного кроваво-красного мундира.