Анна Назаренко: Тень нестабильности (СИ)

— Я передам Исанн ваши теплые слова, когда она вернется. Но, господин Вандрон, неужели вам до сих не дает покоя эта история?

— Разумеется. Назовите меня старым идеалистом, но у меня в голове не укладывается, что офицер ИСБ — тем более такой достойный, как полковник Мейер — поддерживал восстание. Не в обиду вам или вашей дочери будет сказано, я даже сперва заподозрил фальсификацию. К сожалению, факты, предоставленные вами, говорят сами за себя.

Лорд прекрасно скрывал свои эмоции, и все же под конец фразы он разве что зубами от досады не скрипнул. Его оппонент скрыл смех за негромким покашливанием.

— Тщеславие и жажда власти нередко толкают людей на совершенно немыслимые поступки. Очень жаль, что террористка-смертница лишила нас возможности узнать истинные мотивы полковника.

— Сомневаюсь, что он рассказал бы вам что-нибудь новое.

— Подтверждение старых догадок меня бы вполне устроило.

Впервые за весь разговор собеседники смотрели друг другу в глаза. И на какой-то краткий миг в их взглядах, в их мимике и интонациях проскользнула слабая тень истинной враждебности, которую эти двое испытывали друг к другу. Посторонний человек не заметил бы никаких внешних перемен — но в воздухе будто повисла угроза. Невысказанная, но от того еще более реальная.

Вандрон первым прервал затянувшуюся паузу — и буря стихла, не успев начаться. Теперь даже Одаренный с трудом распознал бы в двух мирно беседующих мужчинах заклятых врагов.

— Теперь уже нет толку об этом сожалеть. Как бы то ни было, история закончена, и скоро в Империи вновь воцарится мир. Как только террористы на Рутане будут уничтожены, само собой.

— И ровно до тех пор, пока не появятся следующие. В Империи то и дело вспыхивают очаги нестабильности. И те, кто их раздувает, увы, тоже не переводятся.

— К сожалению. Империя столь огромное и сложное государство, что от забот мы с вами отдохнем только в могиле.

— Вы, часом, не тост предлагаете?

— Именно его.

Легкий звон бокалов раздался в полном безмолвии, однако ни один из собеседников не сомневался, что каждый пожелал другому поскорее отправиться на заслуженный отдых. Не в первый уже раз за последние семнадцать лет.

Молчание затягивалось. Музыка с первого этажа будто зазвучала громче и отчетливее, заполняя собой паузу. Взгляд Вандрона задумчиво скользил по фигурам гостей, не останавливаясь ни на ком в отдельности.

Рутанская афера завершилась совсем не так, как планировалось. Дискредитировать Айсарда не удалось, поставить марионеточного губернатора на место Тайсена — тоже… по вине все того же Директора, предложившего Императору заменить продажного наместника человеком, вовсе не связанным с рутанской администрацией. Впрочем, в последней немногие останутся при должностях: лавина сокращений и уголовных разбирательств уже покатилась.

Но Вандрон все еще мог захватить изрядную долю в разработке местного нейраниума, да и КОСНОП на измученной гражданской войной планете есть, где развернуться.

А Директор пусть подавится своей небольшой победой в противостоянии спецслужб и укрепившимися позициями при дворе.

Все еще не раз изменится.

Перед глазами стояла кромешная темень. Изредка в ней проплывали какие-то смазанные пятна или мелькали разноцветные вспышки — причем последние сопровождались такими болевыми спазмами, что Лике казалось, будто ее желудок сейчас выпрыгнет наружу.

Застонав, она сглотнула тошноту и свернулась клубком на твердом полу, отчаянно желая снова провалиться в беспамятство. Но нет, пытка продолжалась: ее несчастное тело швыряло из стороны в сторону и нещадно било о стены, навевая неприятные воспоминания об уличных потасовках и общении с имперской полицией.

Повинуясь безотчетному инстинкту, Лика покрепче прижала колени к животу.

«Скоро все закончится. Скоро все закончится. Скоро все закончится», — повторяла она себе, часто дыша. Потрепанный транспортник трясло так, будто он сейчас развалится, и этому мучению не было конца и края.

Наемница смутно припоминала, что чувствовала себя более-менее нормально до того, как контрабандист, с которым она договорилась насчет побега, велел ей запереться в тайнике на нижней палубе.

Пол здесь не мыли, наверное, несколько лет; в затхлом воздухе стояла густая вонь. Не самые комфортабельные условия, конечно, но терпимые. А потом началась тряска, и Лика грешным делом подумала, что лучше бы осталась на Рутане.