Сергей Лукьяненко - Линия грез - Линия грез; Императоры иллюзий; Тени снов

Кертис нагнулся, приподнял булрати голову, заглядывая в мертвое лицо. Оно казалось немного удивленным.

– Спонтанная, говоришь? Бедный Аггаш искренне верил, что безоружный человек может убить булрати только одним способом. У меня не доходили руки развеять его заблуждение. Возьми, Кей.

Он бросил ему легкий серый пиджак. Кей молча прижал ткань к животу.

– Откуда ты знал о рефлекторных точках?

– У меня был друг, прошедший Смутную Войну.

– Ясно. Аггаш был ценным сотрудником.

– Значит, он достоин церемониальных похорон.

– Булрати, умерший от руки человека? Ты смеешься, Кей.

– Разве кто-то говорил о руке? Или об убийстве?

– Нет, пожалуй… Ты хоть знаешь, что сказал ему?

Кей покачал головой.

– Ты разрешил ему лизнуть твои экскременты.

– Всего-то, – вставая с песка, сказал Кей. Пиджак Кертиса он бросил на труп, и тот случайно упал на лицо Аггаша. Сам того не зная, Кей ухитрился унизить булрати и после смерти.

Каково бы ни было мнение Кертиса о случившемся, он больше не возвращался к этой теме. Два врача – молодые на вид, но слишком уж слаженно работающие – склеили рану Кея и вкололи ему несколько ампул незнакомых препаратов. Тонкая пленка аэрозоля довершила дело.

– Два дня протянет? – полюбопытствовал Кертис.

– Да хоть два года, – пожал плечами один из врачей. Вольность тона лишь укрепила мнение Кея, что эти «парни» недавно прошли аТан.

Сейчас Кей отдыхал в своей комнате. За окнами сгущался вечер – ритм жизни был привязан к времени суток башни.

Силикоид появился, когда Кей уже начал дремать.

– В поединках с органическими формами жизни булрати порой использовали отравленные когти, – сообщил он вместо приветствия.

– У него не было времени нанести яд, а врачи кололи мне какой-то токсинопротектор. Но все равно спасибо.

– Позволишь? – Силикоид подплыл к дивану и, прежде чем Кей успел удивиться, выгнувшись всем телом, уселся рядом. Кей слегка отодвинулся – от каменного тела шел жар. – Давай помолчим в память об ушедшей жизни, – торжественно сказал силикоид.

Кей молчал две минуты. Потом спросил:

– И трудно тебе устанавливать экран?

– На близком расстоянии – легко. К сожалению, ты не можешь приблизиться… Готово. Мы защищены от любого прослушивания.

– Даже от того, которое осуществляет Артур Кертис?

– Да.

– Ты так уверен, что у меня есть слова для тебя?

– Да. Говори.

– Булрати нашли ваше слабое место, каменюка. Те структуры, которые генерируют твое силовое поле, неустойчивы. Забавно для расы, помешанной на стабильности и балансе сил, верно? Звук особой частоты и силы входит с ними в резонанс, затем достаточно даже слабого толчка, чтобы вы превратились в неподвижный, беспомощный, хотя и по-прежнему думающий камень.

– Каков этот звук?

– Я не смогу его издать. Здесь нужно горло булрати.

– Может быть, ты врешь.

– Может быть.

– Почему ты раскрыл мне эту тайну?

– Люди почти не воевали с вами. Вы живете на тех планетах, куда мы по доброй воле не сунем носа. У Империи Людей свои интересы, у Основы Силикоидов – свои. Они не пересекаются. А если уж начнется война, мы не станем гнать против вас толпу певцов-кастратов. Лазерный пистолет уравняет наши шансы, фузионный бластер даст мне сто очков вперед. Надо быть булрати, помешанными на силе, чтобы искать преимущество в рукопашной схватке с силикоидами.

– Это угнетало нас, Кей, – прошептал-прошумел силикоид. – Мы не любим неясных ситуаций.

– Да я так и сообразил. А что ты мне скажешь, силикоид?

– Кертис Ван Кертис купил у псилонцев прототип аТана за две с половиной тысячи кредов.

– Ну, в то время эта цена…

– Была также удивительно низкой. Через полтора года псилонцы закапсулировали свою зону космоса. Все. Я сказал то, что мог. Мой долг перед Кертисом будет длиться еще очень долго.

Воздух качнулся, когда защитный экран исчез. Силикоид взмыл в воздух. От дивана шел легкий запах подпаленной кожи.

– Мы отдали дань тишины ушедшему. Такую чистую тишину, какую он заслужил. А сейчас, Кей, тебя ждет Артур Ван Кертис. Вам надо работать.

Входя в комнаты Артура, Кей вспомнил свой приют. Блок «джи» с его многоярусной спальней, учебным и рекреационным модулем поместился бы целиком в любой комнате Кертиса-младшего. Например, в этой – овальном зале, драпированном расписанными в темных тонах гобеленами. Кей не комплексовал по этому поводу, Альтос дал ему единственное, что мог, – жизнь. Он просто вспомнил детство.