Роб Сандерс - Кибернетика (ЛП)

Падальщик проникся уважением к боевому духу марсианских борцов за свободу. Это был путь войны Гвардии Ворона — атаки из теней, скрытность, саботаж и молниеносные нападения в стиле «бей-беги». Однако эти тактики подвели повстанцев. Помимо постоянной угрозы заражения мусорным кодом — порча постоянно пыталась просочиться в незапятнанные элементы конструкций — борцы за свободу сражались против тёмных повелителей Марса, порвавших с Механикумами, почитавших не Бога-Машину, но ужасные технологические чудеса, невероятную мощь и запретные знания, от которых столь долго Омниссия оберегал их. Эти визжавшие кодом рабы, с перекованными в тёмном пламени невежества и потустороннего влияния целями и формами, упорно уничтожали истинных служителей Омниссии. Единые в своей общей порче, они истребляли верных Механикумов с первобытным остервенением.

Плоть и железо, которые невозможно было извратить для служения новым целям Кельбор-Хала, Магистра войны и их дьявольских союзников, подлежали уничтожению. Такую вот историю рассказывал Марс, пока резервная когорта дедарии тащилась сквозь пески и холод. Пронзённые лучами тела в красных одеяниях Омниссии. Поля с почерневшими воронками, в местах, где поработала авиация и орудия божественных машин. Кузницы, брошенные в огне апокалипсиса, трещины в красной скале, уходящие к горизонту, и вспышки неестественных энергий на орбите.

Но, невзирая на весь этот мрачный пейзаж, намётанный легионерский глаз Падальщика, его знания о Марсе и тактические навыки говорили ему, что происходило что-то ещё. Во тьме юга, где длительная полярная ночь и далёкие огни кузниц предателей окутывали Красную планету тошнотворными сумерками, Гвардеец Ворона чувствовал движение каких-то других сил. Губительная олигархия и феодальное жречество правящих магосов командовали силами предателей, пользуясь устрашающим авторитетом Кельбор-Хала. Однако же сами полевые войска были не чем иным, как визжавшими безумным кантом кибернетическими монстрами. Их болезненные потоковые протоколы, возможно, управляли их движениями, работой и развёртыванием, но извращения из выращенной плоти и конструкции из одержимого железа были напоены тёмной силой, искорёжившей их системы. Это были обезумевшие создания, отбросившие здравомыслие своего былого существования. Они крались. Они убивали. Они разрушали.

Когитатор Падальщика, его выучка и боевой опыт говорили ему, что при таких чудовищных отклонениях невозможно было достичь военных успехов. Он размышлял над тем, кому предатель Кельбор-Хал мог бы поручить оберегать рассвет его тёмной империи от остатков верных сил, боровшихся за свободу конструкций и даже вероятных ударных сил с Терры. Кому из своих архимагосов-военачальников, советников-преследователей, магосов-редуктор, мирмидаксов или ординаторов генерал-фабрикатор доверил безопасность Марса? Бесчестному Скелтар-Траксу? Алозио Савье? Хаксмину Трифону? Может, даже не марсианину Корнелию Варикари? Падальщик не знал, а опалённые кости и изувеченные обломки повстанцев мало что могли сказать на этот счёт.

Пока зловещие расчёты и прогностические вычисления Табулы Несметного вели боевых автоматонов резервной когорты дедарии на юг — во тьму и усиливавшийся холод, и от победы к решающей победе, Падальщик не мог отделаться от чувства, что он — часть игры. Тактического состязания, не сильно отличавшегося от того, которое обсуждали повелитель Дорн и регент Малкадор, в котором мёрзлые пески юга Марса были доской, а конструкции Механикумов — фигурами.

Существовала вероятность, что Табула Несметный был не единственным работавшим ужасным разумом в этих истерзанных войной землях. Хотя мерзость ничего не сообщала относительно такого знания, Падальщик заметил, что познающий механизм управлял порабощёнными боевыми автоматонами со стратегической искусностью и изощрённостью, словно играя против эксперта-тактика, мастера по части артиллерии и фортификаций.

Изуверский интеллект избегал некоторых столкновений, уводя дедариев в сторону, одновременно принимая бой с другими силами. Иногда он заставлял боевых автоматонов неумолимо шагать напрямик к цели своей миссии, а иногда заставлял идти целые лиги в обход по суровой местности и заснеженным горным хребтам. Наблюдая за тем, как дни превращаются в недели и утекают прочь, небеса становятся всё темнее, пронизывающий до костей холод всё нестерпимее, а пыл сражения всё ожесточённее, Падальщик уверился в том, что изуверский интеллект и его коварный противник ведут смертельные игры с диспозицией сил и доступом к великой полярной кузнице — удерживаемому предателями храму Вертексу Южному.