Роман Савков - Краденые звёзды. Пролог

– С ним накладочка получилась, – невозмутимо вставила девчонка. – Кто ж знал, что за тем волосатым охотится модифицированный серпент?

– Должна была предполагать, – наставительно произнес мужчина. – Третий год я с тобой мучаюсь – а толку никакого… Ладно, хватит тут разглагольствовать, а то паренек скоро кони двинет. Надеюсь, как правильно считывать информацию с чипов цедуриан еще не разучилась?

– Как такое забудешь, – вздохнула девушка. Легонько задела туфлей ногу Глеба и та безвольно мотнулась. – А этот… обязательно? Другого поблизости со старьем в башке нигде у тебя не завалялось?

– Иди, поищи. Тут лес до самого космопорта. Наверняка их там за каждым кустом штук по десять сидит.

– Ладно, убедил, – отмахнулась от него девушка. – Придется работать с тем, что есть.

Подойдя почти вплотную, она вновь присела рядом с Глебом на одно колено. Голова, как и прежде, не слушалась его и потому глубокий вырез топика кричащей раскраски маячил перед самым его носом. Близко-близко. В другое время это распалило бы парня, но не сейчас. Безудержно хотелось забыться крепким сном.

Девушка протянула руку: тускло блеснули в свете недобитых светильников алые коготки. Со словами: «Куда это ты пялишься, а, негодник?» грубо взяла Глеба за подбородок, задрала голову к свету. Повертела и так и этак: перед его глазами поплыли цветные круги и затошнило сразу. Ругнувшись, пробурчала в нос: «Еще один пустой биоматериал. Послал же случай напарника».

После чего встала резко, зашла со спины, бесцеремонно взяла Глеба за воротник рубашки и неспеша, но неожиданно сильно потащила куда-то волоком.

Голову его кидало из стороны в сторону: зал качало будто палубу в шторм. Балкон отдалялся, стало темнее, вдали люди в камуфляже и с разрядниками на поясе обследовали стены помещения похожим на тепловизор прибором. Трое притулились у балконных перил: один из них, в форме страховщика, указал на дым выше древесных крон и всплеснул руками над собой, изображая взрыв. Еще военный – около пятидесяти, абсолютно седой – у сожженного дотла столика рядом с лужей чего-то алого внимательно смотрел на Глеба и словно бы пронизывал испытующим взглядом.

В который раз замутило, рот наполнился горечью. Глеб замычал. Строго глянув ему в лицо, девчонка остановилась и несколько раз хлестко ударила его по щекам:

– Эй-эй! Не стоит этого делать: у меня очень чувствительный нос.

Надавила на плечо, заставив Глеба немного помучиться от резкой боли. Как будто помогло: сознание чуть прояснилось, предметы вновь обрели цвета. Потом она протащила его еще немного, бросила на мягкое и теплое. В поле зрения попал густой рыжий волос. Едко запахло паленым.

Звонко цокая каблучками, девушка сбегала куда-то и притащила с собой три небольших обруча из желтого металла. Поочередно пристроила их у Глеба и у себя на макушке, заправив темные пряди волос на висках за заостренные кончики аккуратных ушек. С последним обручем коротко повозилась в стороне, вернулась. Прищурилась, склонила голову на плечо, уставилась внимательно на парня: в темной синеве зрачков плавали белые блестки.

Все-таки она была чертовски красива: Глеб не мог оторвать от девчонки глаз. Случись им встретиться в другой раз, при иных обстоятельствах и тогда, возможно, все было бы по-другому? То, что в роду у нее затесался залетный эфес, еще ничего не значит. Ведь главное, чтобы человек хороший был, верно? А остальное приложится.

Девушка нахмурилась, будто сумела прочитать его последнюю мысль. Сказала брезгливо:

– Совсем офонарел, да? Вот только не надо лыбиться, как душевнобольной.

Коснулась его лба, там, где находился обруч.

– Попробуй с этого момента ни о чем таком больше не думать, иначе сделаю больно.

Глеб хотел спросить что она имела ввиду, но в кожу выше темечка одномоментно врезались тысячи тончайших игл и он на несколько мгновений позабыл обо всем на свете.

Пространство схлопнулось, как проколотый воздушный шар и завертелось спиралью: мелодично жужжа и сыпля искрами. Он перестал чувствовать вес собственного тела и будто бы висел в пустоте.

Или не висел?

Ему трудно было определиться с этим: сумрак утра сменился непроглядной теменью, лицо обдували мощные потоки воздуха, но движения не происходило. Попытка пошевелиться ничего не дала, как если бы он оказался заключен в камень – жук, что по нелепой случайности угодил в смолу и застыл там на веки.

Глеб не смог бы сказать сколько продолжалась эта пытка. Мучения прервал голос девушки, внушил надежду: