Ирина Булгакова - Декомпрессия

Маньяк включил фонарь и постоял у трапа, ведущего в полутьму. Он рассматривал все, до чего мог дотянуться луч. Когда свет отразился от чего-то стеклянного, дайвер прищурился. Какой-нибудь осколок стекла, не все же смыла вода?

Внимание, девочки и мальчики, пристегнитесь. Время детских развлечений истекло, приготовьте билетик для экстремальных аттракционов. Маньяк взял фонарик левой рукой, правой перехватил автомат, держа палец на спусковом крючке, и стал медленно спускаться. Тошнотворный запах накрыл его прежде, чем дайвер увидел лежащего на спине человека. Маска на лице, загубник, оборванный шланг, ведущий к аквалангу.

Маньяк дернулся, едва не начав стрельбу. Только выродков ему сейчас и не хватало! И тут же понял, что ошибся. Человек был мертв. Давно. Тело его раздулось. Сквозь дыры в костюме сочилась гниющая плоть. Некстати вспомнился кожаный диван, что стоял на корме. Маньяк чертыхнулся, сойдя с последней ступеньки. Он понял, почему принял мертвеца за выродка. Трупа касалась такая же странность, что произошла и с яхтой. Судя по телу, аквалангист был мертв не один месяц, но лицо… Абсолютно не тронутые тлением глаза – огромные, с расширенными зрачками, отчетливо виднелись в маске. И губы. Синие, покрытые сетью трещин с запекшейся кровью, продолжали удерживать загубник дыхательного шланга.

Луч фонаря скользнул по трупу, по стенам, по потолку и, не задерживаясь, нырнул в ближайшую каюту. Маньяк медленно двинулся по коридору, обходя труп. Каюта за каютой. И ничего интересного. Грязная, забитая моллюсками мебель, слой водорослей, матово блестящий на стенах.

Дайвер задержался на подступах к люку, ведущему в трюм, и, скорее для очистки совести повел фонарем в сторону кубрика. То, от чего отразился луч, буквально ослепило его. Маньяк прищурился от блеска, еще не веря своим глазам. Все стены и потолок кубрика были увешаны гроздьями огромной черной икры. Но не это зрелище заставило его сдержать шумный вздох. Между черными гроздьями вздулись стеклянные, размером с мячик для пинг-понга, шарики. То, что находилось внутри, отражало свет настолько сильно, что рябило в глазах. «Слеза ангела». Алмаз – безупречной формы и чистоты. О ценности которого говорили лишь шепотом.

Только единожды Маньяку довелось лицезреть диковинный артефакт. Три года назад, на побережье Призрачной бухты вынесло труп. О том, что само по себе редкость невиданная – Океан никогда не отдавал мертвую добычу – нужно говорить особо. Так вот, тогда Маньяк был в числе тех, кто нашел утопленника. Выглядел тот ужасно – лицо изъедено рыбами до костей, костюм не просто порван – обожжен. Огромные дыры с обугленными краями обнажали плоть, где копошилась живность. Мертвеца опознали по шахматной фигурке, выпавшей из водонепроницаемого рюкзака. Ферзь. Всем известно, что тот постоянно носил ее с собой. На каждую ходку. И прозвище получил по той же причине. Скользкий тип. Маньяк имел на него зуб, но предпочитал помалкивать. Он отлично помнил, как однажды измотанный до предела, потерял сознание в подземном гроте, у самого выхода на перевалочную базу «Сверчок». И очнулся от того, что его грубо обыскивали, особо не стесняясь. Вот этот самый Ферзь и обыскивал.

– Ой, извини, братан, я не знал, что ты живой, – только и сказал Ферзь, когда Маньяк открыл глаза. Может, еще спасибо ему следует сказать за то, что перед обыском не произвел контрольный в голову? На всякий случай.

Да чего толку вспоминать? Представилась бы возможность, ответил.

Об этом и размышлял тогда Маньяк, наблюдая за тем, как старый моряк Гофман обыскивает труп. Из рюкзака выпало еще кое-что помимо шахматной фигурки. В сморщенные, перечеркнутые глубокими линиями ладони, упал алмазный шарик. Как известно, кто нашел, тот и хозяин. Одно из немногих правил, соблюдаемых неукоснительно. Трясущимися от волнения руками Гофман принял поистине бесценный подарок. К слову сказать, Гофмана вскоре грохнули. Не принесла старику счастья «слеза ангела».

И вот теперь, сдерживая от волнения дыхание, Маньяк рассматривал в свете луча настоящее сокровище. Не меньше десятка шариков, развешанных среди черной икры.

Мысль о том, что где-то должна прятаться живность, мечущая такую вот икру, пришла в голову с опозданием. А вполне могла стать последней.

Откуда взялась черная опухоль, что вздулась на потолке, неизвестно. Маньяк заметил ее не сразу. Когда с резким шлепком распахнулось черное нутро и оттуда вывалились десятки тонких нитей – щупалец. Водяная лилия. Интуитивно, понимая бесполезность затеи, Маньяк дернул стволом и нажал на спусковой крючок. Две пули влетели в черную влажную плоть. Оглушительно чавкнуло. И все.