Натали Р. - Враг моего врага. «Конец фильма»

– Свечку подержим, – язвительно продолжила Салима. – Можете обыскать адмирала т’Лехина, если так беспокоитесь, но ждать вы будете за дверью.

Гвардеец поджал губы, но спорить не стал. Зато на мересанце оторвался. Салима скрылась в кабинете, не пожелав усугублять своим присутствием унижение т’Лехина, которого заставили раздеться до исподнего и тщательно обшарили и осмотрели, подсвечивая электрическими фонариками, попутно бесцеремонно комментируя его достоинства. Ничего не нашли, но цель телохранителей состояла не столько в этом, сколько в том, чтобы деморализовать пленника и отвратить его от потенциально неразумных поступков, в чем они и преуспели.

– Салима ханум, адмирал готов войти, – почтительно сообщил начальник караула.

Адмирал уже ни к чему не был готов, больше всего ему хотелось удрать обратно в посольство, подальше от этих дикарей с фонариками и шокерами, и от этой девки-секретарши, с любопытством смотревшей, как его, почти голого, ощупывают ухмыляющиеся варвары. Он содрогнулся от остаточного отвращения, застегивая последнюю пуговицу на пиджаке. Отступать поздно, координатор ожидает. Он собрал жалкие остатки самообладания и вошел в кабинет, стараясь держать спину прямо.

В кабинете горел яркий электрический свет, Салима работала за ноутбуком. Подняв голову, она кивнула адмиралу доброжелательно. Закрыла крышку ноутбука, и кошмарный конгломерат электрических вихрей уснул. Следующим движением она погасила свет. Пасмурный день был темноват, и на столе появилась свеча.

– О, спасибо, – адмирал испытал искреннее облегчение и столь же искреннюю благодарность. Справедливости ради, большинство окружающих вели себя терпимо по отношению к пленнику, но не принимали всерьез его страданий из-за электричества: недоумевали, посмеивались и поплевывали на его дискомфорт.

– Надеюсь, вы не в обиде на моих телохранителей, – мягко промолвила Салима. – Ими руководит исключительно забота о моей безопасности.

Тонкий намек? Но он и не думал причинять ей вред. Он не самоубийца.

– Я прочла ваше письмо, адмирал. Оно меня… заинтриговало.

В колеблющемся свете свечи глаза кажутся глубокими, а на дне их пляшут искры. Лицо в полутени, ни одной морщинки не разглядеть. А вот ей хорошо было видно лицо мересанца, стоящего против окна, куда еще проникал бледный свет серого пасмурного вечера. Растерянное, подавленное… но уже начавшее оттаивать.

– Ну, адмирал? Скажите же что-нибудь.

– Вы можете называть меня просто т’Лехин, – он хотел, чтобы она видела в нем прежде всего не вражеского адмирала, а мужчину.

– Благодарю, т’Лехин, – отозвалась она. Не предложила в ответ звать себя по имени. Быстрого покорения вершины не получится. Но то, что она вообще согласилась на встречу с ним, внушало надежду.

– Салима ханум, – он решил, что пора бы перейти к делу, – с тех пор как я увидел вас на станции, – он сумел сдержать непроизвольную гримасу при упоминании проклятой станции, – я все время думаю о вас.

Она чуть подняла бровь.

– Если вы обратитесь к хорошему психиатру, он излечит вас от навязчивой идеи.

– Нет, – запротестовал т’Лехин, – я не хочу от этого лечиться! Эти мысли мне приятны. Я не устаю надеяться, что они перестанут быть только мыслями.

Салима хмыкнула про себя. Она могла представить, что это за мысли. У большинства мужчин фантазии весьма однообразны. Хайнрих нравился ей не в последнюю очередь тем, что мыслил творчески.

Мересанский адмирал, осмелев оттого, что его гневно не прерывают, продолжал говорить, раскрывая тему глубже. Какая-нибудь недалекая девица пала бы под грузом лапши на ушах уже на второй минуте. Но Салима не была до такой степени наивна и в юности. К нынешним же годам за плечами был богатый опыт подобных переговоров, адмирала она раскусила сразу и потеряла интерес. Если бы в нем говорило искреннее чувство или хотя бы естественное желание – она, возможно, пошла бы ему навстречу. Не сразу и не безусловно, однако такой вариант можно было бы рассмотреть. Внешность у мересанца странноватая, но не отталкивающая, а скромное телосложение отнюдь не означает сексуальной слабости. Вот только…

Вот только она давно научилась различать актерскую игру. Адмирал, наверное, мнил себя неплохим актером, но эту роль она знала наизусть. Ее пытались разыгрывать перед ней десятки раз те, кому было от нее что-то нужно. Идиоты, которые считают легковерной дурочкой планетного координатора.