Андрей Балакин - Топтатель бабочек

- Это так, - кивнул Гаспар: - Но дело не только в этом. Ты не единственный космонавт. Но даже если пренебречь радиацией, сам по себе полет очень рискованный. Больше 20 процентов успеха я дать не могу. Нужно как минимум три полета без пилота, чтобы потом рисковать человеком. А три полета на Луну мы себе не можем позволить экономически. Очень дорого выйдет. Мы будем посылать туда роботов. Для науки этого вполне достаточно. А флажок втыкать людей посылать нет причины. Это нелепо. Меня это и удивило, что они так рисковали своим космонавтом.

- Да ни кем они не рисковали! - прошипела Суок: - Это был фальшивый спектакль!

- Мне кажется сомнительным, чтобы они опустились до такого вранья, - неуверенно почесал лоб Гаспар: - Тут нужны факты, чтобы опровергать такое. Почему ты так решила?

- Я нюхом чую, когда идет спектакль! Я актриса! - уверенно заговорила Суок: - Я прекрасно знаю этого клоуна Раздватриса! Он трус и паникер! Вы помните что он орал по радио, когда его запустили в первой их ракете? Он буквально крикнул "Ой! Я уссался!".

- Ну я помню этот анекдот, - кивнул Гаспар: - Но всякое может быть...

- А сейчас что было? - яростно спросила Суок: - Откуда этот пафос? Откуда эти красивые заготовленные фразы как на сцене и плавные жесты? "Маленький шаг для меня и огромный шаг для изысканного общества!". Тьфу! Слушать противно. Дешевый спектакль! Не верю! И ведь что обидно, даже сказать об этом не могу, сразу обвинят в зависти... Наглые бессовестные лжецы! Если бы это был реальный полет, то он вывалился из лунного корабля визжа от страха, надристав полный скафандр. И это только психология! А ведь есть еще и научные сомнения.

- Есть, - кивнул Гаспар: - У меня в голове не укладывается, как они смогли без испытаний, так успешно слетать на Луну? Так не бывает. Их можно будет поймать за руку, если дальнейший их прогресс в космосе резко остановится. Хотя, друг мой, в чем либо убедить человека против воли почти невозможно. Иначе бы не было на свете религий. Люди иногда готовы поверить в самые абсурдные вещи.

- Послушайте молодой человек, - говорил со мной редактор издательства: - То что вы написали, это конечно забавно, но слишком вы профанируете идею полета в космос!

- В смысле? - удивленно ответил я: - Извините, я не знал, что вы специалист по космической технике, но ведь это сказка! И я буду рад узнать в чем профанация...

- Ну может я неправильно выразился, - поморщился редактор: - К технике у меня нет претензий. Но сам стиль... это вульгарно. Уже сама идея дописывать чужие произведения непристойна. А еще этот грубый язык...

- Помилуйте Иван Генрихович! Да в чем же непристойность-то? Мы же народное государство и пишу я для простых людей, а не аристократии. Хотя конечно готов что-то поправить, если вы считаете это неприличным. Но сама идея дописывать за других не несет в себе ничего непристойного! Наоборот, она вполне социалистическая по своей природе! Как говорится "отряд не заметил потери бойца"!

- Что вы ересь несете? - немного рассердился редактор: - Есть понятие авторского права!

- Есть! Несомненно есть! - горячо согласился я: - Но к идее дописывания чужих сюжетов авторское право не имеет отношения! Наоборот! Когда автора цитируют и пишут об его мире новые версии событий, то автору канонных событий от этого только лишняя реклама. Ведь читатель неизбежно обращается к первоисточнику, столкнувшись с событиями продолжений. Это реклама в лучшем виде! Представьте себе, когда моя невеста читала, мой опус, она с удивлением спросила, а что такое "Три толстяка"? Она не читала Олеши. Только экранизация дает книгам широкую известность! И теперь она непременно прочтет оригинал.

- Реклама бывает сомнительной. Многие грамотные люди и сами все прочтут без сомнительной рекламы.

- А дело не только в рекламе! Дело еще и в желании встретиться со старыми друзьями. Как вы думаете, почему люди сочиняют сами? Анекдоты, побасенки, про разных популярных персонажей? Потому что это некий метаязык общения народа! Зачем читателю каждый раз заново представлять образ героя и его характер, если у него уже есть герои которых он любит? И хочет о них читать?

- И вы хотите паразитировать на чужих героях?

- Это не паразитизм. Паразитизм, это если переписать чужое произведение и вставить свое имя туда. И получить с этого выгоду. А давать жизнь привычным образам и героям, это форма уважения к читателям.

- Уважения?

- Именно уважения! Зачем напрягать читателя новыми характерами? Ведь я же говорю это метаязык! Вот скажу вам Чапаев и вы сразу представите яркий образ и характер. И нет необходимости мучиться с описанием и вычитыванием подробностей нового образа, какого-нибудь Пупкина, который тоже может быть героической личностью.