Олег Мироненко - Избранники

А ребёнка, обязательно мальчика, они бы назвали Сержиком, уж он бы настоял. А вот смог бы он любить его больше того Сержика, глаза которого сейчас тоже были устремлены на него? Вопрос…

Мальчик был уникумом. Самым настоящим. Он мог творить музыку из всего: предметов, растений, стихий…Обратная связь такой синестезии со слушателями также была поразительна. Вот, например, когда дядя Роб, страстный охотник, всеми правдами и неправдами вырывался с ружьём в тайгу, затыкая на ходу уши, чтобы не слушать вопли в защиту бедных животных, и с виноватым, но и гордым в дом приносил затем с собой в интернат свежеразделанное мясо, и – ну ничего святого у человека не было! – начинал его готовить на мангале, то с дразнящим первобытным запахом дети и персонал как-то ещё справлялись. Но вот когда Сержик сочинил гармонию, навеянную этим запахом, то удержаться от того, чтобы не попробовать хотя бы кусочек жестоко убиённой плоти было невозможно. Мальчику даже как-то устроили «тёмную»: затолкнули в камеру, предназначенную для снятия нагрузки на раздражённые области мозга, и оставили там бодрствующим. Вызволил его учитель, страшно разозлившийся и ещё больше перепугавшийся, но страхи его оказались совершенно напрасными: Сержик сотворил опус, посвященный пустоте и безмолвию, и в камеру выстроилась очередь. Преследования прекратились – выходило себе дороже.

Родителей у мальчика не было. Как удалось выяснить учителю, это были на редкость одарённые люди, – не чета ему, убогому! – которые сгинули при каких-то совершенно загадочных обстоятельствах, незадолго до начала реализации проекта «Купол». Удивительным в этой тёмной истории было ещё и то, что после появления на свет Сержика, естественно, обследовали, но ничего заслуживающего внимания не обнаружили и в разработку (это слово всегда казалось учителю нестерпимо гадким) не включили. И уже когда мальчика обследовали повторно на предмет распределения в подходящее заведение для сирот, выяснилось, довольно случайным образом, что место ему, оказывается, не где-нибудь, а среди потенциальных гениев человечества.

Когда учитель впервые увидел его, пятилетнего, щуплого, с огромными серыми глазищами, то сердце не на шутку переполошилось. И не только потому, что Сержик был самым маленьким и самым печальным в интернате, не только. Это был его ребёнок. По духу, если хотите. Тихий, терпеливый, всегда задумчивый трудяга. Немой творец.

Случилось это спустя три года после определения мальчика в интернат, когда колонисты уже вовсю осваивали космос. С ребёнком занимались, он выказывал определённые способности, довольно средние, надо сказать, на фоне остальных детей. Но учитель неизбывно верил, что однажды этот мальчик всех поразит. Так и случилось, но стоило это учителю первых седых волос. Довольно странная вышла история, но при некотором размышлении она наводила мысль, что нечто подобное обязательно и должно было произойти с его воспитанником.

В интернат доставили питомца: дикой раскраски кроля, выросшего под куполом. Зачем, спрашивается? Ну, такие подарки время от времени случались: для общего развития, наверное. Когда Сержик увидел это чудо, он сначала замер, а потом грохнулся в обморок и пролежал без сознания два дня, после чего перестал говорить и начал писать необыкновенную музыку на необыкновенных, им же создаваемых инструментах. И вплоть до сегодняшнего дня учитель ждал, что услышит нечто, служащее разгадкой к пережитому мальчиком, но пока не услышал. А Сержика оградили от всех чудес современной цивилизации, чтобы он часом ещё и не ослеп. Или того хуже.

И вот теперь двадцать пар глаз были устранены на него, и глаза Сержика тоже. Надо было что-то говорить. Учитель откашлялся:

– Ну, вундеркинды, начнём урок…

Сегодня была его очередь дежурить. На фоне умирающих за спиной зверей.

«Вот чёрт, и зачем я вспомнил об этом до приёма таблетки? Теперь эффект будет другой. Ну, давай уж тогда, изводи себя до конца. Да, умирают звери. Умирают в этих стенах и на воле, истомив себя бесплодной агрессией. На людей они больше не надеются. Почему? Кем же мы для них стали?? У-у-ф… А теперь глотай пилюлю».

Стены начали излучать космический покой. «Вот так-то лучше… Пусть у нас солнцем будет Крис. А я побуду луной. У всего в этом мире есть своё предназначение. У звёзд. У тьмы. У купола. У нас с Крисом. Жаль только, что нам не стать половинками, раз и навсегда. Ну почему всё так несправедливо? Почему? Почему??»