Григорий Граничаров - Радужная Империя

В этот момент, тогда еще в России, уже больше никто не готовил праздничное оливье и не резал овощи для селедки под шубой, не говоря уже о фильме «Ирония судьбы». Все, кто был дома, с открытыми ртами смотрели на экраны своих кинескопных телевизоров, и срочно звали к нему домочадцев. Вместо поздравлений с праздником – потом все спрашивали друг друга только одну фразу: «Ты видел?».

На экране минут десять к столу президента никто не подходил. Послышалась возня, голоса, причем фразы на английском. Через несколько секунд в кадр попали люди в военной форме, уже более четко говорившие команды друг другу. Они подняли тяжелое тело Бориса Николаевича и куда-то отнесли, взявшись за его безжизненные руки и ноги. Затем люди с оружием и в военных балаклавах встали возле стола, и молча смотрели в камеру, как будто они видели каждого россиянина, кто смотрел на них в экран. Через миг в кадре появился блондин лет сорока пяти в голубом костюме и белой рубашке без галстука. Он красиво улыбаясь сел за стол, держа в руке лист формата А4. Посмотрел на него несколько раз, а потом быстро смял в кулаке и отбросил в сторону, как баскетбольный мяч.

– Камера работает? Все видят? – задал он резко вопрос испуганному оператору. – Отлично! Просто отлично! Так значит…

(пауза и какая-то возня)

– Дорогие россияне! Как вы сейчас увидели, Борис Ельцин убит. Он больше не является президентом России. Преемника его тоже не будет. Меня зовут Антон Горький. Антон. Горький, – зачем-то повторил еще раз свое имя и фамилию. – Наши сторонники, при поддержке американских друзей, вычищают последние остатки старой власти по всей стране. Теперь я буду вашим президентом! Я. БУДУ. ВАШИМ. ПРЕЗИДЕНТОМ… Поняли? С Новым годом! – сказал мужчина и блеснул страшной, немного сумасшедшей улыбкой.

Ошалевшим зрителям было видно, как он поднялся с кресла и вышел из кадра, за ним последовали стоявшие за его спиной люди с оружием. Они опять что-то негромко друг другу говорили на иностранном языке. Все каналы как один выключились, и ничего кроме помех не показывали целую праздничную неделю. Это был самый странный Новый год за всю российскую историю. Не было ни салютов, ни шампанского, ни поздравлений. Это был последний новый год, который не запрещено было отмечать. С этого момента власти запретили все старые праздники и традиции, и поменяли их на совершенно новые.

3

Этот страшный для страны день ни Александр, ни Михаил вообще не помнили. Братьям было тогда всего лишь семь и восемь лет. (Их мама и папа погибли два года спустя, когда воевали в рядах сопротивления). В таком возрасте сложно было что-то понимать в политике или запомнить. Кристине Капустян тогда исполнилось пять, она тогда с родителями жила в Армении, еще тоже свободной страной без геев и лесбиянок у власти. Хотя девушка хорошо помнила этот день, и свою маму, готовящую к празднику какие-то особенные хачапури. Именно она испуганно звала отца и дедушку к телевизору. Там каналы не отключали. И в новостях о событиях в России говорили всю неделю. После переезда в Новую Либерию, девушка вступила в общество сопротивления вместе с братьями. Это они ее пригласили и рекомендовали, как сторонницу старых порядков. И что она, как и ее друзья, терпеть не может нынешнее гейские привилегии. А сексуальным меньшинствам ы обществе было позволено много всего. Некоторые совершенно нормальные люди так стремились попасть в их общество, чтобы поступить в престижный университет, иметь хорошую работу, и ездить в бесплатном такси, что нередко претворялись содомитами.

Теперь, на тайных собраниях «старороссиян», как сами себя они называли, они часто включают видеозапись захвата власти у Ельцина. Смотрят несколько раз за вечер. Каждый видит в этом моменте время, изменившее их привычный мир. Отправную точку, когда к власти пришли враги их Родины, разграбившие природные ресурсы и заселившими многие области бывшей России переселенцами из африканских стран. От вида еще сравнительно молодого и дерзкого Горького у многих сжимались кулаки и текли слезы. Но они включали ее и включали практически каждое собрание.

Встречи тайного общества всегда проходили в одном месте – недалеко от бывшего Петровского парка, где теперь находился огромный ночной клуб, в обшарпанной панельной московской пятиэтажке.

На этот раз пришло почти тридцать человек. Все они тихо, чтобы никто не услышал, спели гимн старой России. «Славься страна, мы гордимся тобой…». Потом пришел главный. Все его называли Игорь. С орлиным носом и седой бородой. Говорят, он был одним из последних полевых командиров, кто один из последних прекратил вооруженную борьбу против Новой Либерии и ее приспешников. Но точно кто – никто не помнил, или не хотел помнить. Он хорошо знал и читал старые молитвы, стихи Пушкина и рассказывал истории из тех книг, которые власти забрали у людей и сожгли на Лобном месте на Радужной площади. В этот раз он рассказывал о школьном образовании в прошлом, когда не нужно было выбирать себе пол, а все изначально считались мальчиками или девочками.