Александр Быченин - Хроники раздолбаев

– Привет, браток, – отозвался на том же языке татуированный. – Ты тут босс, браток?

И говорит как латиносы из «би-муви»…

Парочка производила странное впечатление. Я за время проживания в городе повидал много всякого народу и по внешнему виду и поведению мог почти безошибочно отличить новоприбывшего от человека, прожившего в Новой Земле хотя бы несколько месяцев. Эти были одеты как новички, но держались достаточно уверенно – не зажимались, не озирались, вид имели самый пофигистский. Но при этом экипированы явно не для путешествий. На местных не тянули – те так не одеваются. В Порто-Франко уже даже у сутенеров уникальный стиль сложился, а более серьезные бандиты вообще старались не привлекать лишнего внимания либо маскировались под одну из здешних социальных прослоек. Такое впечатление, что эту парочку два-три месяца назад провели через ворота откуда-нибудь из Штатов и увезли прямиком в Нью-Рино, где они дальше ворот бандитского анклава не выходили. Основные правила поведения усвоили, но к здешним реалиям еще не адаптировались. Занятные хлопцы.

Я задумчиво посмотрел на посетителя. И как ему отвечать? Босс наполовину? Или партнер по бизнесу? Или главный специалист?

– Чего молчишь, пендехо?! – начал терять терпение татуированный. – Ты босс?

– Предположим, – не стал я конкретизировать своей роли в управленческой структуре предприятия. – А с какой целью интересуетесь?

– Где машину взял?! – пнул татуированный колесо «Самурая».

– Это конфиденциальная информация.

Мой интерес к посетителям стремительно угасал. И чего приперлись, спрашивается? Явно не за услугами по моему основному профилю. Хотят узнать про «Самурай» – пусть с Вовой разговаривают. Я тут вообще не при делах.

– Ты не прав, браток! Конкретно не прав! – встрял очкарик. – Мы тебя вежливо спрашиваем: где взял машину?

– Купил, – отрезал я, пристально глядя в глаза татуированному. – Еще вопросы?

– У кого?

– Я у него паспорт не спрашивал.

– Как он выглядел, пендехо?!

– Машину мне продал месяц назад двухметровый китаец, блондин. Говорил по-английски с немецким акцентом.

Спокойно, ребятки. Сами напросились. Ишь как татуированный побагровел!..

– Зря грубишь, пендехо, – зло бросил очкарик. – Придется с тобой поговорить жестко.

Ага, щаз! Не вы первые, не вы последние. По сравнению с братвой на моей родине вы щенки беззубые. От тех я бы уже давно словил в бубен и выложил все подробности. А вас насквозь видно даже невооруженным глазом. Шпана обыкновенная, шестерки в командировке. Пока очкарик меня разговором будет отвлекать, татуированный перейдет к активным действиям. Точно, сейчас врежет с правой.

Вот тут они просчитались. Но это нормально: я обычно на таких типов производил обманчивое впечатление. С виду молодой увалень, крупный, но рыхловатый, с заметным пузом. Ага, это у меня наследственное. Плюс патологическая ненависть к спорту и лень, которая вперед меня родилась. Тяжелый я на подъем, если уж совсем честно. По хозяйству вообще ничего не делал, из-за чего имел постоянные проблемы с женским полом: ни одна пассия дольше пары месяцев совместной жизни не выдерживала.

Правда, таким ленивым я стал относительно недавно, а когда в институте учился, то был примером работоспособности и усидчивости. Отсюда и успехи – красный диплом и очная аспирантура, которую не закончил, лень начала проявляться. И бизнесом занялся. Так к чему это я? В благословенные студенческие времена общение с девушками у меня складывалось не очень успешно, поэтому свободного времени оставалось достаточно, и его я посвящал секции боевых искусств. Причем именно лень в выборе стиля сыграла решающую роль. Борцы-вольники, боксеры и каратисты на тренировках вкалывали как проклятые, что меня не очень привлекало. Так я попал в группу, практикующую, как говорил тренер, «стиль лентяя» – дикую смесь из нескольких направлений, в основу которой был положен южно-китайский вин-чунь.

Ну вот, началось. Татуированный выдал неплохой, но слишком стандартный правый крюк, целясь мне в челюсть. По-боксерски нырнув под бьющую руку, я выпрямился, на обратном движении вбив основание левой ладони ему в скулу, и вдогонку наподдал сайд-киком по ребрам. Не ожидавший столь быстрого ответа татуированный потерял равновесие и рухнул на стеллаж, вызвав обвал инструмента и прочей металлической мелочи.

Очкарик тоже решил поучаствовать в развлечении и на подшаге выдал правый прямой в голову. Удар хороший, резкий. Мог и вырубить меня, если бы не нарвался на отводящий блок ладонью и встречный тычок в брюшину. А дальше, как говорил тренер, «захват и удар неразделимы» – рывок за руку с насаживанием врага солнечным сплетением на колено. Осталось только толкнуть обмякшего недруга на копошащегося под завалом татуированного.