Владимир Поселягин - Ганфайтер

– А, так вон вы чего боитесь, волков.

Вдали, где лежали трупы бандитов, носились стремительные тени и слышались повизгивания. В том месте, где я свалил громилу, стояла та огромная лошадь и копытами отбивалась от волков. Послышалось знакомое ржание.

– Так вот кто меня разбудил. Не, мне туда идти не охота, – сказал я, обернувшись на спящих девушек. Вопрос, будить их выстрелами или нет, не стоял, поэтому, немного посмотрев на драку вдали, направился обратно. Ещё раз пройдясь мимо лошадей и успокаивая их, я подошёл к костру и, разворошив угли, сорванной сухой травой заново развёл костерок.

Время до рассвета я провел за осмысливанием своих действий и ближайших планов, поэтому, разминая руку, я крутил один из «кольтов» на пальце туда-сюда, привыкая к нему. Конечно, до нормальной тренировки мне ещё далеко, но кисти рук я разрабатывать уже начал. Правда, делал я это осторожно, любое резкое движение отдавалось болью в боку.

– Доброе утро, – сказал я зашевелившейся под серым одеялом Мэри.

Выглянув из-под одеяла, которым я её укрыл, она смущенно посмотрела на меня, понимая, что в другой ситуации за то, что она уснула на посту, её могла ждать хорошая порка, однако я, приветливо улыбнувшись, сказал:

– Кофе сварился, пора вставать, уже утро, – получилось несколько суховато, но других слов у меня не было, я не знал, как мне с ними себя вести.

– Доброе утро, – ответила девушка и, выбравшись из-под одеяла, потянулась, игриво стрельнув в меня глазками. Покачивая бедрами, она отправилась к сестре, оставив меня в недоумении.

«Это что, она заигрывает со мной? – озадачился я, с недоумением глядя ей вслед. – Однако быстро она забыла о своей семье… хотя да, новая жизнь полна опасностей, тут не место переживаниям, нужно жить дальше».

Пока девушки умывались, я сходил к пасущимся лошадям и посмотрел вдаль – коняга был там же и продолжал стоять у тела бывшего хозяина.

«Однако вот привязанность какая. Схожу-ка я посмотрю, что там», – положив руку на рану и предохраняя её от толчков и ударов, я направился к телам, где были видны головы грифов и другой живности.

Распугивая по пути разных мелких тварей, я дошёл до зверюги. Тот стоял у тела хозяина и злобно смотрел на меня, вся его шкура была покрыта засохшей кровью. Было видно, что зверюга едва стоял на ногах, однако он продолжал охранять своего хозяина. Посмотрев на пену на губах коня, я левой свободной рукой достал «кольт» и прицелился ему в голову. Такое впечатление, что он понял, что сейчас произойдёт, и закрыл глаза, чуть опустив голову, подставляясь под выстрел.

Не дождавшись выстрела, конь открыл глаза и посмотрел на меня, в его глазах была отчетливо видна мольба. Несколько минут я смотрел прямо в глаза коню, у которого был довольно жёсткий взгляд, и только тогда, когда он опустил глаза, я сказал:

– Да пошёл ты.

Убрав «кольт» обратно в кобуру, развернулся и, осторожно ступая, чтобы не растрясти рану, направился обратно.

– Ну что, готовы? Как там с завтраком? – весело спросил я у девушек, медленной походкой приближаясь к костру, на котором ароматно булькал котелок.

– Сейчас всё будет готово… – сказала Мэри и, обернувшись ко мне, осеклась. Проследив за её взглядом, я обернулся и увидел в трёх метрах от себя зверюгу.

– Тебе ещё что надо?! Пшёл отсюда!

– Не гони его… бедненький, поранили тебя, – защебетала около коня Агнесса. В отличие от Мэри, которую бросало в дрожь от одного вида зверюги, Агнесса явно с радостью возилась с понравившимся ей конём.

– Мы вчера никак подойти не могли, чтобы оружие забрать у того большого бандита, он не пускал, – пояснила Агнесса, ласково гладя коня по морде, после чего взяла его под уздцы и повела к родничку, где недавно мы напоили своих лошадей. Проводив их взглядом, я пожал плечами на недоумённо поднятые брови Мэри.

– Агнесса! – окликнул я девушку, которая осматривала раны на ногах коня, пока тот аккуратно пил воду.

– Да?

– Он теперь твой. Подарок.

– Ой, спасибо! – воскликнула та и, повернувшись к коню, радостно хлопнув в ладоши, сказала: – Я буду звать тебя Зверюга.

Услышав новое имя коня, я вздрогнул.

После завтрака я стоял на страже и поглядывал, как девушки, работая конвейером, подводили лошадей по одной и, вдвоём накидывая седла на спину, застегивали ремни. Всего у нас новых лошадей было четыре, последнюю не поймали, успела сбежать. Так что теперь у меня был табун на продажу в семь голов, хотя одного я обещал Агнессе, так что шесть.