Дмитрий Распопов - Ремесленники душ

– Да как? Она даже не разговаривает со мной! Не говоря уже о том, что я просто ее боюсь. Она сумасшедшая!

– Мистер ван Дир, – продолжил мой сержант, – сэр Немальд и мисс Анна – самые результативные антианиманты на всем фронте. Больше РС-100 империя не получает нигде, поэтому, если умрем все мы и вы в том числе, никто из высшего начальства даже не шелохнется, пока они продолжают получать эссенцию.

– И что же делать? – Я не знал, что, оказывается, служу с самыми лучшими антианимантами, ведь, судя по их поведению и невменяемости, создавалось впечатление, что меня запихнули к самым худшим, что есть у империи.

– Мы не знаем, но готовы скинуться на подарки или еще что-то, – хмуро сказала вторая из телохранителей Анны. – В общем, все, что в наших силах, только успокойте ее.

Я посмотрел на них, думая, что, возможно, это шутка такая, но нет, все были необычайно серьезны и ждали моего ответа.

– Хорошо, попробую что-то сделать. Если понадобится ваша помощь, я сообщу.

Их помощь мне понадобилась, но весь план и его осуществление пришлось придумывать самому. Кто бы мне еще полгода назад сказал, что я буду на полном серьезе планировать похищение и изнасилование девушки с участием группы лиц, я бы рассмеялся тому в лицо. Я украл из лаборатории опий, применяемый для одурманивания пленных, пока их привязывали к пыточным столам, подготовил крепкие веревки, чтобы связать ее, а также купил вина и цветов. Конечно, не имея никакого опыта в отношениях с женщинами, я мог оказаться не прав в своих предположениях, но я пошел прямым путем. Если она становилась более-менее вменяемой от секса, нужно было дать его ей.

Как же я глупо себя чувствовал, когда она проснулась, связанная в своей кровати, причем в той позе, в которой мне было удобнее всего входить в нее. Она рычала, пыталась кусаться и брыкаться, но, к счастью, веревки крепко стягивали ее руки и ноги, позволяя мне вводить свой член в ее теплое влагалище. Сеансы сексотерапии (как еще по-другому это было назвать?) продолжались с небольшими перерывами на перекусы и угощение ее вином и рассказами, какая она хорошая и как я был не прав, что отверг ее. Сначала, конечно, вино расплескивалось по всем стенам и стекало по моему лицу, как и приготовленная специально для этого случая еда, но после третьего соития глаза ее приобрели маслянистое выражение, а из бокала был сделан первый глоток вина. Самое интересное было в том, что наш домик на время операции «Укрощение строптивой» охраняли часовые и все телохранители. Даже майора не пустили ночевать под предлогом протравки грызунов. Впрочем, тот нисколько не печалился этому факту и привычно ушел ночевать в лабораторию, где пропадал вот уже которую неделю.

– Рэдж, развяжи меня, я прошу, – молила она, когда я достал перо и стал водить им по открытым участкам ее тела.

Я молчал и продолжал водить им все ниже, от сосков по ее плоскому животу и ниже, где веревки стягивали крепкие бедра.

– Рэдж! Я убью тебя! – Ее стоны и угрозы сейчас не были так страшны, как тогда, когда она только открыла глаза и обнаружила себя связанной. Вот тогда мне было действительно страшно.

Я, правда, слабо себе представлял, что делать дальше, ведь рано или поздно Анну придется развязать, а зная ее состояние, неизвестно, чего было ожидать. Но выбора все равно не было. Я планировал мучить и удовлетворять ее весь день и всю ночь, пока у меня были силы, чтобы утром освободить и убраться подальше, пока она будет одеваться и искать свой нож…

Рано утром, пока она спала, я быстро перерезал все веревки и, трусливо посмотрев на спящую девушку, оделся и выскользнул из дома. Часовые и телохранители были в полном сборе, неся охрану возле двери и вокруг него. На их вопросительные взоры я пожал плечами и ухмыльнулся.

– Спит пока.

Как нашкодившие щенки, мы быстро разбежались, а я вместе со своими охранниками пошел в лабораторию, чтобы прикрыться майором, когда Анна придет на службу. Умирать в таком юном возрасте категорически не хотелось.

Два часа работая с молчаливым сэром Немальдом, я вздрагивал от каждого шороха, что раздавался сверху.

– Ля-ля-тум-тум!

Когда веселый и беззаботный голос Анны раздался рядом и она, счастливая и довольная, вошла в лабораторию, я понял, как сильно люблю жизнь. Нервы, напоминающие сжатую пружину, наконец расслабились, и я осторожно ей улыбнулся.

Как ни в чем не бывало она подошла и поцеловала майора, а затем повернулась ко мне и помурлыкала.