Алексей Протасов - После ВАУ 2. Полные конспирологии истории

–По рукам. Пастырь. Можно ведь мне вас так называть? Я уже привык обращаться по званию…

* От Матфея 7:7

К сожалению после Второго Атомного Уничтожения уцелели не только прекрасные и славные граждане России. В охваченных всякой мерзостью и моральным разложением странах Востока и Запада продолжали существовать их бездуховные и гнусные обитатели. Однако, от всей этой гнили россиян спасали пограничные войска, служба патриотизма, церковь постатомного православия и многие другие структуры, созданные ради заботы о каждом жителе страны.

Тем не менее, иногда некоторые люди настолько испорчены внутри, что не способны принять радости жизни в России после ВАУ. Эти предатели родины бегут навстречу всем тем порокам (особенно гомосексуализму!), что ожидают человека за границей.

Пасть ниже, чем бегущий из России эмигрант, кажется невозможным. Но среди худших из худших есть те, кто, покинув Родину, уходит служить бездуховным еретикам. И наиболее омерзительным среди этих людей можно назвать подонка по кличке Стрелок. Это бывший российский солдат, предавший свой дом и посвятивший свою жалкую жизнь в прислужничестве еретикам в качестве командира извращенцев-головорезов из боевой группы “Первый отряд”.

Нео-Токио, Канада. Наши дни (184 год от окончания ВАУ).

Александр по прозвищу Стрелок сидел на диванчике за небольшим столиком кафе “Moose”. На нём была неброская повседневная одежда. Он думал, чего бы заказать поесть. Его взгляд плавал от одного названия блюда к другому. Затем Стрелок посмотрел на собственные руки… И вдруг он в деталях вспомнил, как с такой же “посиделки” началось его первое большое приключение в команде Старшего Пастыря Церкви Воинствующего Атеизма. Стрелок не сильно изменился с тех пор. Да, сейчас его можно было назвать “жилистым”, а не тощим, как в те годы. Серые глаза больше не были запавшими, а вокруг тонких губ появились морщины, при этом по большей части из-за того, что он за последние годы улыбался чаще, чем за все предыдущие. Тёмно-русые волосы были по-военному подстрижены: почти выбриты сзади и по бокам, сверху же оставлено чуть побольше, но идеально выровнено. Его руки покрывали редкие синяки и ссадины, полученные в ходе тренировок в центре Первого отряда. На теле же за последние годы почти не прибавилось шрамов и ожогов, ибо неудач в боевых операциях он практически не встречал. И, конечно, Стрелок всё так же носил на шее старый солдатский медальон, нажав на который в определённых местах, он мог увидеть фотографию жены и дочери. Семья ожидала его на одной из транзитных станций на орбите Марса. Скоро он должен был присоединиться к ним и отправиться на гигантском корабле к новым планетам.

Напротив него сидел его новый стажёр Сергей Родин. На нём была обычная для подростков Нео-Токио одежда, которую носили под защитными плащами. Высокие ботинки, джинсы, толстовка. Однако, шмотки не могли замаскировать то, что парень был вывезен Старшим Пастырем из России недавно. Хотя на базе Службы Национальной Безопасности его более-менее кормили, это явно перевело его из разряда “обтянутый кожей скелет” в категорию “просто тощий парень”. Его большие карие глаза смотрели практически на всё со смесью любопытства, удивления и испуга. Местами на выбритой голове были заметны проплешины – последствия жизни в радиоактивных зонах, которые ещё не подлатали медики ЦВА. И, конечно, он ещё не знал ни английского, ни японского, как, собственно, и местной еды, поэтому почти после каждой строчки в меню он спрашивал “Что это?” или “А мы можем это есть?”.

Когда они сделали заказ, над столиком повисло неловкое молчание. Сергей озирался по сторонам, нервно постукивая пальцами по столешнице. Стрелок сидел напротив и размышлял о том, сможет ли он сделать из этого парня бойца Первого отряда?

–Как всё-таки здесь странно… – тихо сказал Сергей, глядя на сияющие неоновые вывески за окном.

Стрелку стал жаль бедолагу. Обманом его готовили быть живым щитом против ЦВА, под видом несчастного случая убили мать, а теперь он и вовсе оказался в совершенно новом для себя мире.

–Слушай, Сергей, – парень сразу же выпрямился, уставился на Стрелка. Руки он сложил на столе так, как положено на теоретической подготовке, – Да вольно, боец. В дисциплине тебе не откажешь, конечно. Но мы вне учебки. Хотя, если тебе просто так трудно изображать гражданского, считай это моим приказом.