Алексей Протасов - После ВАУ 2. Полные конспирологии истории

Сергей молчал. Ему было ясно, куда ведёт этот разговор, и от бессильной злобы его щёки наливались огнём. Тощий тем временем продолжал:

–Подозрительный и практически неблагонадёжный ты парень, Серёжа, – от формулировки “неблагонадёжный” у подростка по спине прошёл холодок, ведь такое слово в биографии накрепко закрывало практически любые двери перед человеком в будущем. Мужчина тем временем деловито продолжал: – Сдаётся мне, что в армию ты стремишься ради бегства от голодухи и для того, чтобы хотя бы пару лет твоя мать не тратила деньги на тебя. А там, как у многих, наверное, есть и планы по контракту ещё послужить, после чего попытаться пробиться в регулярные или внутренние войска. Я верно твой воображаемый план успеха обрисовал?

Сергей молчал. Тощий закурил, но сразу же громко закашлялся, после чего окончательно оторвался от планшета и кисло посмотрел на подростка:

–В общем, хвост поджал и марш домой к мамке. В шестнадцать только правильные ребята из Дет-армии имеют право пойти служить. А ты ещё в восемнадцать послужишь, как миленький. И головой уже начни работать. Печать “неблагонадёжный” легко получить, а вот смывать её обычно приходится собственной кровью.

Сергей вышел из комнаты комиссии. В душном, заполненным запахом пота и немытых ног коридоре была толпа голых парней и девушек, собранных по призыву. Сергей ухмыльнулся. В свои шестнадцать лет он получше большинства взрослых мог "прочитать" человека, хотя в этой ситуации это было не трудно. По манере держаться и выражению лица сразу можно было понять, кто и как оказался здесь: кто взят силой прямо из дома, кто с малых лет мечтал попасть в войска, а кто, как Сергей, надеялся найти в армии возможность хоть немного пожить без мыслей о том, будет ли завтра что поесть.

В очередной раз наплевав на отсутствие какой-либо одежды, Сергей продефилировал по коридору прочь от злополучного кабинета. Уже на подходе к гардеробу из-за двери без каких-либо знаков и табличек выглянул мужчина в форме электрика. Он осмотрелся – поблизости, кроме всё ещё голого Сергея, никого не было. Тогда мужчина обратился к подростку:

–Эй, боец голожопый. Помоги тут хрень одну доделать. Не боись, по причиндалам тут не шарахнет, так что можешь прям так идти.

–Вы ведь в курсе, что делают с пристающими к мальчикам педофилами? – не удержался от иронии Сергей.

С одной стороны, ещё после первой атомной войны в погоне за повышением рождаемости власти принялись лихорадочно переделывать массу законов по довольно скользким темам. С другой стороны, начавшаяся ещё до кометного дождя борьба с гомосексуалистами лишь набирала обороты все эти годы. Таким образом, к 184 году после ВАУ педофилия в отношении девочек была чуть ли ни одобряемым в обществе явлением, особенно, если приводила к рождению новых граждан России. Так что передачи типа "Беременна в двенадцать" по Трен-ТВ давно перешли из группы "культурный шок" в образовательные. Однако, проявление сексуального внимания в отношении мальчиков было прямой дорогой к смертной казни через повешение за яйца над чаном кипящей кислоты или ещё хуже – к отправке на перевоспитание в Грозный.

Электрик смутился:

–Ой, да пошёл ты, остряк х…

–Ладно! Ладно! – Сергей вскинул руки, – Я так. Пошутил. Что делать-то?

С этими словами он прошёл в комнату и замер. Перед ним стоял точно такой же стол, как у призывной комиссии, за которым сидел похожий на тощего мужчина в деловом костюме. Электрик закрыл за ними дверь и мягко подтолкнул Сергея в центр комнаты.

–Доброволец Сергей Родин? – спросил незнакомец.

Сергей почувствовал "запах шанса". Встав смирно, он громко и чётко ответил:

–Так точно!

Мужчина посмотрел на него, потом стал что-то быстро просматривать на планшете у себя в руках. Молчание затянулось и показалось подростку почти часовым, но он продолжал стоять смирно и старался почти не дышать. Мужчина оторвал взгляд от экрана и посмотрел на Сергея:

–Слушай внимательно. Я не собираюсь повторять или что-то сейчас объяснять. Я набираю солдат в одно особое подразделение. Обычно мы берём людей с опытом, но последние пять-шесть лет мы понесли огромные потери. Плюс людей с опытом проще, так скажем, вычислить. Сейчас мы стараемся набирать парней неприметных, без заметного прошлого. Вот ты, к примеру, кто? Да никто. Ты не засветился в общественных организациях, в социальных сетях. Твоя самая лучшая фотография – это фото прошлого года из отделения полиции, когда тебя взяли за граффити в неположенном месте. У тебя почти нет друзей. Если тебя не станет, кроме матери-инвалидки о тебе почти и некому вспомнить.