Андрей Ливадный - Полигон

— Плюс запасные батареи к нему, формулу и техническое описание боеприпаса. Чтобы заряды я мог изготавливать сам, — мгновенно сориентировался Дитрих. Технические сложности его не смущали, ведь способность "абсолютная память" дарована ему на все время пребывания тут. — И еще — вода и еда.

Рич задумался над списком требований, выдвинул встречное условие:

— В таком случае тебе придется отдать два воспоминания. В полном объеме.

— Не вопрос. Торговаться не стану. Но я понятия не имею, как осуществить обмен?

— Сосредоточься, прокрути в голове парочку ярких воспоминаний и мысленно пожелай, чтобы они оказались у меня.

— Может добавить несколько своих призраков? — усмехнулся Дитрих, к которому вдруг вернулось хорошее настроение. Там, где существует торговля, он не пропадет. Тем более, когда в его руках снова окажется оружие — действенный и надежный способ решения большинства проблем.

— Нет, призраков я не возьму, — без тени иронии ответил Ричард. — Оставь их себе. Только помни, о чем я тебя предупредил.

— Ну, хорошо. Сейчас попробую. Но сначала не хочешь показать мне "Стайгер" и научить делать боеприпасы к нему?

— Как только я получу первое воспоминание, создам оружие. Без боекомплекта. После получения второго — научу делать снаряженные обоймы и элементы питания.

— Осторожничаешь? Ладно. Договорились.

— Ну как?

— Словно в дерьме искупался, — майор ВКС Ричард Раули, брезгливо поморщился, но тут же добавил, справедливости ради: — Однако в фантазии ему не откажешь. Что с моей нейроматрицей?

— Стабильна. Воспоминания теперь твои. Прижились без проблем. Ты представляешь?! Мы только что на практике доказали: копирование нейрограмм возможно! Это же качественный прорыв! Теперь подготовка специалиста любого профиля займет считанные дни!

— Опасный путь, — майор заказал себе кофе, сел в кресло.

— Чем ты недоволен?

— Нейроимплантат несет в конструкции множество ловушек для рассудка. Он слишком опасен. Демоны есть в каждом из нас. И пусть спят себе тихо, в потаенных уголках сознания.

— Проблемы?

— У меня? Да. Но я с ними пока справляюсь. А вот Дитриху явно не пережить свой семидневный срок.

— Жалеешь его?

— Ничуть. Просто задумался, а кто из нас безгрешен? Снабдить такими устройствами личный состав ВКС, на мой взгляд — затея опасная и не очень-то умная.

— Снабдим, но не сейчас. Устройство будет проходить обкатку в игровой вселенной "Хрустальной Сферы". С "Инфосистемами" уже договорились. Большую часть опций нейроимплантата придется заблокировать. Пока оставим только реализм ощущений, нейроинтерфейс и добавим передатчик, чтобы читать нейрограммы и учится работать с ними.

— За такие эксперименты нас явно не наградят. Это ведь вторжение в личную жизнь.

— Плевать. Игровая корпорация будет помалкивать, — к ним хлынет денежный поток. А мы тем временем откроем проект "Призрачный Сервер". Туда попадут немногие. Только те, у кого нет близких, кого никто не хватится, ни в реале, ни в виртуалке.

— А сам не хочешь попробовать? — несмотря на успех своей миссии, майор был не в духе.

Полковник Джонатан Джирд пропустил мимо ушей дерзкое замечание подчиненного.

— Не сомневайся, придет время — попробую, — после недолгой паузы все же ответил он. — А для тебя будет еще одно задание: тут работает технолог корпорации, некто по имени Юрген. Присмотрись к нему. Вероятно, он нам подойдет.

Дитрих был зол, измучен и подавлен.

Он не мог определить, сколько прошло времени после встречи с Ричардом. Без смены дня и ночи невозможно вести отсчет. Голод и жажда теперь не являлись проблемой, а вот память продолжала подбрасывать неприятные сюрпризы, материализуя все новые и новые образы из прошлого.

Вся скверна прожитого возвращалась к Дитриху. Помня свой первый опыт борьбы с призраками, он старался сдерживаться, игнорировать их, но становилось только хуже.

Адаптивная реальность чутко реагировала на его настроение. Пронизывая до костей, дул ледяной ветер, срывался дождь. Он бесцельно брел в абсолютную неизвестность, а лужицы под ногами подергивались льдом.

Укрыться от непогоды негде. Зуб на зуб не попадает. Вслед тащится толпа фантомов, некоторые забегают вперед, пытаются заглянуть в глаза, что-то сказать, напомнить.

Телесные муки не шли ни в какое сравнение с тем, что испытывала сжавшаяся в комочек, истерзанная душа.

При жизни Дитрих о душе вообще не задумывался. Он полагал, что ее не существует. Научившись загонять любые поползновения совести в глубины подсознания, он твердо полагал, что тем самым решает проблемы, но на самом деле лишь накапливал их.