Дэн Абнетт: Воспоминание (ЛП)

Она выглядела сконфуженной, особенно в моем присутствии.

Корбек хихикнул.

— Вы его опоили?

— Это была… ну-у-у …медицинская необходимость.

— Отличная работа, хирург Курц. Мои поздравления. Дорден становится полным уродом, когда речь заходит о том, чтобы позаботится о самом себе. Не беспокойтесь, я вас не выдам.

— Спасибо полковник.

— Насколько я знаю, вы не состоите на военной службе. Значит, можете звать меня — Корбек.

— Я поняла. Полагаю, вы прошли проведать пациента?

— Так и есть. Между прочим, это мистер Тору. Он… человек искусства, вот он кто.

— Человек искусства? — сказала она — Подождите секунду… Тору? Скульптор?

— Да — ответил я, чувствуя себя бесконечно счастливым.

— Вы делали фриз на стенах Имперского госпиталя в НордКоле?

— Да, делал. В прошлом году.

— Это было прекрасно. У меня есть друзья из комитета по делам хосписов, они очень высоко отзывались о вашей работе.

— Замечательно. Большое спасибо!

Курц откинула пластиковый полог, который закрывал дверной проем, и провела нас внутрь, в палату интенсивной терапии. Ведомый каким-то шестым чувством, я задержался и дал Корбеку пройти первым.

Пациент лежал на кровати с гидравлической системой поддержки, под тентом из чистого пластика. Его тело опутывали трубки подачи физрастворов и систем поддержания жизни. Хромированный аппарат искусственного дыхания — ребрифер — шипел и хрипел возле кровати. Рядом стояла тележка с реанимационным оборудованием.

— Дадите мне минутку, а? Мистер Тору, хирург?

— Хирурга зовут Ана, Колм.

— Неужели? — Корбек улыбнулся. — Хорошо, Ана. Всего пару секунд, если вы будете так любезны.

— Конечно же.

Мы вышли за дверь, и она опустила пластик на место.

— Кто это? — шепотом спросил я у Курц.

— Ибрам Гаунт. Комиссар-полковник Танисского Первого и Единственного полка.

Архивисты Дома Часс вкратце просветили меня о Гаунте. Герой Вервунхайва, так они его называли. Гаунт получил тяжелое ранение, когда уничтожил отвратительное чудовище, возглавляющее войска противника — Наследника Асфоделя. Гаунт находился на пороге жизни и смерти вот уже три недели, ни разу не придя в сознание. Я всмотрелся сквозь пластик. Швы на его груди отчетливо выделялись на фоне бледной плоти.

— Итак, зачем вы здесь? — спросила меня Курц.

— Мне было поручено создать военный мемориал. Задание от Дома Часс. Они хотят получить нечто достойное и величественное, поэтому устроили мне экскурсию в Танисский полк, чтобы стимулировать мое воображение.

— Ну-ну, желаю удачи — сказала она.

— Почему? Я попал не туда?

Курц покачала головой.

— Просто я не думаю, что вы найдете что-нибудь величественное в этом несчастье. Кроме того, здесь не так уж и много того, что относится к Призракам Таниса, и я сильно сомневаюсь, что вы сможете это ухватить.

— Но почему?

— Потому что они — нечто весьма особенное — сказала она, и, повернувшись, ушла.

Я вновь посмотрел сквозь прозрачный пластик.

— Эй, босс. Это Корбек. Просто заскочил проведать… — Корбек сел рядом с кроватью.

— Ну, что сказать? Вообще говоря — мы его потеряли. Мы потеряли весь этот улей. Но, вы же знаете, что такое победа, да? Люди поддерживают друг друга. Старый добрый дух Таниса. Варл просил меня, спросить вас, если вы умрете, можно он возьмет ваш плащ?

Хе-хе. Ну как, можно? Я думаю, что Баффлз уже вполне подходит на роль командира взвода, но ему слегка не хватает пары мудрых советов. Может быть, вы займетесь им, когда поправитесь и вернетесь к нам?

Ребрифер шипит и вздыхает.

— Освобождение идет на полную катушку. Военная техника прошла пригороды вчера вечером и сейчас они готовы двинуться в соляные пустоши, выловить остатки Зоиканцев. Фес меня побери! Титаны — это нечто! Говорят, что здесь еще высадились Адептус Астартес — Железные Змеи и Имперские Кулаки. Командующий не оставляет врагу ни единого шанса.

Мерно попискивает монитор жизнедеятельности.

— Они скучают по тебе, Ибрам. Люди. И я тоже. Ты привел нас к победе, и ты по-праву должен разделить ее с нами. Не умирай, слышишь?

Корбек погрузился в молчание, уставившись в пол.

— Знаешь, фес, это не честно — сказал он, наконец — Мы победили, но все равно миллионы гражданских продолжают умирать. Жители пригорода, те, кто жил в Башнях, все. Я видел их по дороге сюда. Фес, это разрывает мне сердце. Хочешь знать, о чем я думаю? Я скажу тебе, раз уж

ты меня слушаешь. Я вспоминаю Танис. Да, Танис. Я вспоминаю о миллионах людей, которых мы