Марк Лёвкин - Девушка с цветами

Без четверти двенадцать на привокзальную площадь въехал автомобиль на шести колесах. Удлиненный кузов этой паровой машины был выкрашен в два цвета: светло-бежевая краска покрывала большую часть автомобиля, а кирпично-красная – его борта. Большие круглые фары напоминали немигающие глаза филина. За ними располагалась хромированная решетка радиатора со множеством узких вертикальных прорезей воздухозаборника. Из под крышки капота по бокам торчали паровые раструбы, по четыре с каждой стороны. На переднем крае капота была закреплена эмблема в виде пятиконечной короны, вписанной в окружность шестерни – фирменный знак владельца заводов машиностроения и железнодорожного транспорта Королёва Романа Петровича.

Автомобиль остановился перед зданием вокзала железнодорожной станции, фасад которого украшали часы размером в два человеческих роста. Круглый циферблат часов был разделен на двенадцать сегментов. Каждый сегмент пронумерован большими римскими цифрами. Под часами находился небольшой балкон, а под ним – главный вход в здание вокзала. Для встречи гостя из парадной вышел градоначальник Андрей Борисович Кашалот.

– Прибыл, – пробормотал вполголоса градоначальник, вытирая пот со лба и темени.

Андрей Борисович был человеком тучным, носил коричневый костюм в полоску и брюки на подтяжках. Туфли предпочитал без шнуровки. Верхняя пуговица воротника рубашки никогда не застегивалась, галстук свободно болтался на толстой шее.

Кашалот глубоко вздохнул и направился к автомобилю. Он услышал, как с глухим щелчком открылась задняя пассажирская дверь. Из автомобиля вышел высокий, статный господин средних лет в сером костюме-тройке. Его ладони скрывали перчатки из тонкой телячьей кожи. В одной руке он держал фетровый цилиндр, в другой – трость из палисандра с медным набалдашником, украшенного резным орнаментом и пятиконечной короной. Королёв привычным движением водрузил на голову шляпу, поправил тугой узел галстука под горлом, осмотрелся.

Площадь до отказа была заполнена людьми. Тесными рядами, наваливаясь друг на друга, стоял ликующий народ. Горожане собрались на открытие железнодорожной станции, связывающей несколько направлений движения поездов в Южных землях и к их границам. Некогда независимый город стал стратегически важным транспортным узлом в имперских землях. Это событие ознаменовало расширение влияния Императора и конец единовластия Кашалота.

– Роман Петрович! – заговорил на ходу градоначальник, протягивая обе руки для приветствия почетного гостя. – Очень рад, очень рад! Как говориться, добро пожаловать! – однако, рукопожатия не последовало. Королёв смерил тяжелым взглядом надвигавшегося на него Кашалота и ткнул тростью в грудь градоначальника. При этом его верхняя губа дернулась, на мгновение исказив лицо в гримасе презрения. Андрей Борисович остановился, подавившись собственными словами.

– Все готово ? – холодно спросил Королёв и опустил трость.

– Безусловно, господин наместник! – воскликнул Кашалот, разводя руками. – Все точно как запланировано. Никаких неожиданностей быть не должно. Ваш выход ровно в двенадцать.

Роман Петрович помимо управления своими предприятиями занимался административными вопросами в должности наместника Южных земель. На государственную должность кандидатуру Королёва утвердил лично Император, даже не рассматривая других претендентов, в том числе и Кашалота.

– Хорошо, – прошипел Роман Петрович и поднялся по ступеням на крыльцо вокзала. Затем он прошел через массивные двустворчатые двери. Оказавшись внутри здания, Королёв пересек холл. Звонкое эхо сопровождало каждый чеканный шаг наместника и каждый удар тростью о мраморный пол павильона. Кашалот, отдуваясь, последовал за ним. Андрей Борисович нагнал Романа Петровича перед лестницей, устланной красной ковровой дорожкой. По этой лестнице чиновники поднялись на балкон. Королёв окинул взглядом собравшихся на площади. Публика подобралась разномастная. Тут и семейные пары с детьми, тут и мужи высоких чинов, многих он знал лично, тут же и завсегдатаи питейных заведений, выбравшиеся из них лишь для того, чтобы после вернуться за столы с новым поводом для разговоров и тостов. Все эти люди образовывали единую однородную серую массу, посреди которой виднелся шпиль имперского обелиска. Острый глаз наместника выхватил из толпы фигуру, находившуюся в постоянном движении.