Михаил Баковец - Улей. Игра в кошки-мышки

В каждой машине, кроме командно-штабной, из верхнего люка — даже в арестантском такой имелся, только в задней части кабины, где у дальнобойщиков стоит кровать — торчал боец, с пулемётом на станке. И всё, больше ни единой живой души.

Только вспомнил девушку, и у меня защемило в груди.

На земле, изрытой тяжёлыми «зубастыми» покрышками армейских машин, никаких следов прочитать было невозможно.

Пришлось действовать наугад.

Подошёл к первому «КамАЗу» и ударил дважды кулаком по задней двери.

— Керый, наконец-то ты пришёл, мы уже решили тебя не ждать и пустить мутантку на полшишечки… что? А?..

Открывший мне дверь боец, застыл на несколько мгновений, дав мне все возможности, чтобы быстро и тихо с ним разобраться.

Длинная полая трубка из нержавейки со скошенным острием вошла с такой силой ему в подбородок, пробив толстую резину маски, что согнулась, когда воткнулась в теменную кость. Втолкнув труп, который ещё продолжал моргать, внутрь машины, я влетел следом.

Внутри сидели на скамейке у правого борт трое, ещё один торчал слева. Под ногами троицы лежала Олеська, и один из внешников тискал ей грудь ладонью, стянув ради этого дела защитную перчатку.

Лицо у неё было обмотано бинтом, точнее переносица и лоб.

Зарычав и чуть не потеряв концентрацию, я наотмашь полоснул хирургическим тесаком ближайшего по шее, ударил коленом в голову второго и навалился на урода, который посмел прикоснуться к моей девушке.

Пытаясь сосредоточится на происходящем в тесном объёме кунга, внешники раз за разом попадали под воздействие моего Дара. Они не просто меня не видели, а теряли сосредоточенность, так как постоянно их взгляд падал на меня.

За десять секунд я нанёс несколько ударов, разрезав кому шею, кому лицо.

— Что за шум? — в открытую дверь заглянул очередной враг. Наверное, тот самый Керый, которого ждала вся дружная компания извращенцев. — Охренеть… Тре!..

И поперхнулся брошенным тесаком, который ударил его в прозрачное стекло маски. Убить не убил, но стекло треснуло, а это значило только одно — заражение. Вояка повёл себя совсем по-другому, не как врач, который чуть сам с ума сошёл, когда понял, что вдохнул заражённый воздух. Этот парень тут же потянулся за пистолетом, одновременно заорав:

— Тревога!

Меня он не видел, но хватило вида окровавленных товарищей, бьющихся в агонии.

Мой бросок дал всего несколько секунд, которые я потратил на то, чтобы поднять автомат — знакомый АК-74М, валяющийся на полу рядом с лавкой, сдвинуть переводчик вниз и нажать на спуск.

Знакомые по нашим страйкбольным игрищам, те, кто побывал в горячих точках, рассказывали, что там оружие почти всегда готово к бою. Либо переводчик снят с предохранителя и остаётся только дёрнуть затвор, либо патрон уже в стволе и переводчик огня поднят вверх до упора.

Я надеялся, что местные вояки тоже ценят своё время и жизни, и не желают тратить лишние секунды, от которых может зависеть их жизнь, на следование правилам уставов и наставлений.

Так и оказалось.

Автомат забился в руках, выпуская длинную очередь. Пули выбили искры из двери, толкнули в грудь внешника и унеслись дальше.

Дальше. Быстрей. Движение — жизнь и свобода.

Перепрыгнув через внешника с разрубленной переносицей, который мало что сейчас соображал, я подскочил к люку и снизу вверх высадил остаток магазина в пулемётчика. Пули прошли под фартуком бронежилета и вошли в них живота, пах и бёдра солдата.

Дальше. Дальше!

Скинул пустой автомат и взял другой, добив раненых тесаком, я выпрыгнул наружу и метнулся к «КМШке», потом обозвал себя дураком и бросился назад, чтобы забрать несколько фанат из разгрузки мертвецов.

Если и есть здесь камеры, то выведены они на мониторы командирской машины. Оператор может по гарнитуре вести стрелков, указывая куда стрелять из пулемётов. И тут отвод глаз может спасовать, даже находясь в прострации, стрелки могут вести ствол пулемёта и давить на спуск.

Эх, люка на КШМ нет, какая жалость. С каким бы удовольствием я закинул два зелёных яичка, перед этим освободив чеку от колечка.

Из второго «КамАЗа» выскочили пять солдат, разбежавшихся по пяточку стоянки. Взревели моторы джипов, пулемёты уставились в сторону медицинского домика. Правильно понимая, откуда может исходить опасность, стрелки мигом взяли её источник на прицел. Два пулемётчика — на втором «КамАЗе» и на автозаке, развернули стволы на внешнюю сторону периметра.