Михаил Баковец - Улей. Игра в кошки-мышки

— Урод, — вслух наградил я своего недавнего товарища неприятным эпитетом.

Меня, всё же, не бросили.

Где-то через три километра от трассы я увидел «шишигу» на дороге.

— Ну, ты и псих, — проворчал водитель, который недавно предлагал забираться в кунг. — А если бы мутанты тебя схарчили?

— Как видишь сам — я жив. Но спасибо за заботу. Что стоишь?

— Тебя жду, чего же ещё. Забирай своего напарника, и покатили.

— Пузыря? Пошёл он в жопу, — почти тактично отказал я. — Лучше скажи, куда мы сейчас?

— Километров семь до шоссейки, потом по ней ещё пятнадцать и опять выскочим на трассу, а там крюк кэмэ в сорок и, считай, на месте. Часа за полтора управимся. Главное, чтобы орда не свернула или не остановилась. Поехали!

— Он сказал «поехали, он взмахнул рукой», — негромко произнёс я. — Поехали, космонавт!

— Это откуда, про кого? — заинтересовался собеседник.

— Гагарин. Ты чего, первого советского космонавта забыл?

— Первого? — хмыкнул он. — У нас Швыдко был первым, кто полетел в космос, за ним какая-то тётка, а потом только американцы. И на Луне мы их опередили, правда, те такую бучу подняли, мол, всё это постановка, невозможно так быстро всё…

— Эй, да погнали уже! — прервал водителя чей-то злой голос из кабины. — Наболтаетесь, когда в Парадиз прикатим. Наши уже километров пять, наверное, отмахали!

Нас прихватили на середине шоссейки, поймав в классическую ловушку в партизанской войне «федеральная колонна vs террористы».

В этом месте, где мы попали в засаду, дорога проходила между двух огромных, как по высоте, так и по протяжённости, холмов, огороженных старым ржавым сетчатым забором, от проезжей части.

Вылетевшие из-за холмов два боевых беспилотника накрыли пулемётно-ракетным огнём головной пикап, лотом прошлись по «шишиге» и в довершении задели самым краешком меня. «Буханка» каким-то чудом умудрилась уцелеть и даже попыталась проскочить мимо полыхающего пикапа, но нарвалась через двести метров на пулемётную очередь.

На «рыжике» осколками от рядом взорвавшейся небольшой ракеты (примерно точно такую же я уже видел, неразорвавшуюся и с отказавшим самоликвидатором, в груди у отрицателя-сектанта) посекло колёса с правого борта, выбило стёкла и продырявило двери. Повезло, что все влетевшие в салон кусочки металла уже потеряли свою убойную мощь и большей частью попали в сиденье. Кустарная броня спасла, остановив мелкие осколки и почти полностью забрав энергию у тех, что побольше.

Схватив мешок и оружие, я открыл дверь и почти «рыбкой» выпрыгнул из машины.

Где ползком, где перебежками пригибаясь как можно сильнее к земле, я побежал вдоль забора по кювету, включив Дар. Опасался не внешников — понять, кто нам устроил горячий приём, помогли летательные аппараты — случайных пуль и осколков, щедро летавших вокруг.

Из разбитой техники вылезли мои спутники по автоколонне, которых уцелело, к моему удивлению, очень много. Вслепую застучали их автоматы. Иммунные не видели врага, но страх и адреналин не давал сидеть тихо, пока над головой летает смерть. Кто-то садил рожок за рожком в небо, пытаясь сбить дронов, пара человек, поливали вершину левого холма, заросшую кустарником, где так удобно сесть в засаду.

Помогать им я не собирался. Слишком неравные силы, поэтому и шансов нет на спасение, никаких. Человека три с моими способностями, могли бы переломить ход боя и вытащить зажатых у разбитых машин людей, один же я ничего не мог сделать, только отомстить… потом. Как мстят бойцы Янычара.

Я прополз уже почти весь холм в кювете, когда в трескотню автоматов вплелись негромкие, почти неслышимые хлопки.

Выглянув из своего укрытия, я увидел, как на дороге быстро распускаются фонтаны непрозрачного серо-белого дыма. Или газа.

На моих глазах Пузырь согнулся пополам, уронив оружие и прижав к лицу руки, когда его задело самым краем газового облака.

«Суки! Как тараканов… дихлофосом…», — в голове мелькнула мысль и тут же вылетела от сильнейшего удара по голове, уже почти потеряв сознание, я успел увидеть проскочившую надо мной стремительную крестообразную тень боевого аппарата. Взрыва от ракеты, осколок которой приласкал меня, я не увидел и не услышал… вот так, избирательно, поступил организм, в состоянии стресса.

Пришёл в себя от острой боли в колене.

— …е слишком ты его?

— Да плевать, очухается зато быстрей.

Чужие голоса звучали прямо надо мной, но казалось, будто нас разделяет стена, уж очень они казались какими-то глухими.