Л. Моргун - «Лаланд» возвращается

– Бросьте!– отмахнулся Гурилин.– Я не верю в чудеса. Все эти ваши пришельцы, игры со временем, фантомы, сверхчувственное восприятие— результат лишь больного воображения, либо тонкого розыгрыша. Вспомните «волков».

– А вы слышали историю о скафандре Джона Дрока?– спросил его Каменев.

– Нет. Это— что? Одна из разновидностей межпланетного фольклора?– с усмешкой поинтересовался инспектор.

– Судите сами. Лично я эту историю слышал от людей, которым можно доверять не меньше, чем мне или вам.

Итак, о Дроке. Он был вторым сменным пилотом на корабле «Наугольник». Шла самая середина блаженной памяти XXI века… Удивительное было время! В те годы объединившуюся планету охватил невиданный творческий подъем. Люди впервые поверили, что можно жить в мире и благоденствии, не ожидая голода и атомных бомбардировок. Ах, тогда они все до единого были романтиками. Они в течение пяти лет выкорчевывали бразильские джунгли, не щадя себя, распахали Большую Сибирскую пустыню и осушили Великие Озера. Не менее отважным был и их рывок в космос. Романтики открытой грудью встречали солнечный ветер, очертя голову обживали Луну и Венеру, отправили пятьсот человек пропадать на Альфу Центавра… Короче, сейчас все мы пожинаем плоды их усердия и пытаемся кое-как свести концы с концами.

«Наугольник» должен был провести завершающие монтажно-наладочные работы на станции «Посейдон» на орбите Нептуна, задействовать ее в работу, пустить кислород и оставить первую смену исследователей. Джон Дрок был суровым неразговорчивым мужчиной с густой черной бородой, что само по себе редкость среди космонавтов. Кроме своих чисто служебных обязанностей, он еще и по договору с фирмой помогал бригаде шеф-монтажников (он был славным сварщиком). И вот, однажды на корабле произошло ЧП. Небольшая авария без тяжелых последствий, так что о ней даже акт составлять не стали. А случилось вот что: разгерметизация. Дверь в шлюзовую камеру находилась рядом со шкафом для пожарного инвентаря, где Дрок держал свой скафандр. Разумеется, каждый имел свой персональный скафандр, и каждый держал его в своей каюте. Но там это сооружение занимало много места, так что для своего Дрок оборудовал упомянутый шкаф буквально рядом с выходом (он каждую свободную минуту использовал для работы, потому что фирма обещала хорошие премиальные за досрочную сдачу станции). Следует сказать, что к своему скафандру Джон Дрок относился очень бережно. Он с прямо-таки феноменальной тщательностью чистил его, драил бляшки и подгонял крепления, проводку и шланги, а порой даже и разговаривал с ним. «Что, старина,– говорил он бывало,– охота тебе погулять, а? Охота?»– «Покрепче его привязывай на ночь,– посмеивались ребята,– а то как бы он от тебя не удрал».– «Мой скафандр?– возмущался Дрок.– Он от меня никуда не денется. Куда он— туда и я И наоборот!» И вот, как-то раз он в очередной раз торопился на смену и вдруг дверь шлюзовой открывается… прямиком в открытый космос. Сами понимаете, случай экстраординарный. Инструкции на этот счет есть самые суровые и накрепко вбиты не только в человечьи мозги, но и в электронные. Одновременно две двери раскрыться не смогут ни при каких обстоятельствах. А тем более три (там ведь еще и тамбур). При выходе в космос на корабле непременно гудит зуммер, вспыхивает предупредительная лампа, подается запрос на главный компьютер, тот определяет готовность, запрашивает подтверждение, отдает разрешение и прочая, прочая. Однако, надо вам сказать, что случай для экстренного открывания дверей все же предусмотрен, на случай внезапной аварии. На этот счет возле люка каждого корабля имеется небольшой красный рычаг, именуемый в просторечии «стоп-краном». Воспользовавшись им, терпящий бедствие сможет открыть одну дверь, затем вторую, получить глоток кислорода и уж потом думать о третьей. Но в тот день, как я вам ужу говорил, распахнулись настежь все три двери как раз в тот момент, когда Дрок собрался надеть свой драгоценный скафандр. В ту же секунду весь воздух, имевшийся на станции, колом выбивает наружу, тем же сквозняком вышвыривает и скафандр и уносит в пространство, подхватывает и самого Дрока и несет туда же. Но не успел никто сказать даже «мама», как датчики отметили понижение давления, сработала аварийная система, и двери наглухо закрылись, оставив бедняг в самом жалком положении, какое только можно себе вообразить. Однако, все быстро пришли в себя. Кислороду осталось предостаточно, все травмы обошлись в несколько кровоточащих ушей и носов, да в небольшой стресс, который успешно сняли внеочередной порцией бренди. Так что по здравом размышлении, командир согласился даже не составлять об этом случае акта, тем более, что сразу после окончания работ корабль отправлялся на капитальный ремонт. Да и кому охота ни за что ни про что зарабатывать лишний выговор и лишать премии не только самого себя, но и все Управление?