Алексей Войтешик - Верю Огню

– Во-о-от, ― протянул Иван Сергеевич, выдыхая в потолок большое облако табачного дыма, ― копай Иван себе ямочку и ложися.

– Я вас понимаю, ― попыталась успокоить Ловчица Анжелика. ― Но вы во мне не сомневайтесь, я не подведу…

– Подведу, ду-ду-ду, ― тихо пропел на манер известной песни начальник отдела быстрого реагирования, продолжая, держать подмышкой, ограничивающий его движения большой почтовый пакет. Наконец, он тяжко вздохнул, встал, собрал добытое в ящиках стола, бросил их в картонный ящик торбошников, и медленно отправился к двери. ― Идем, Софи Лорен, ― сказал он, проходя мимо темноволосой красавицы. ― Знаешь, я и так подозревал, что это мое «последнее плавание», а тут еще женщина на корабле. Ты уж будь добра, если вдруг тебя спишут на берег с операции, ну…, не обижайся на меня, ладно?

Анжелика в ответ промолчала. Тихой тенью она проследовала за угрюмым полковником, яростно, словно паровоз выдыхающим на ходу огромные облака табачного дыма.

Докуривал падший духом Иван Сергеевич уже в кабинете оперативного штаба, в котором и курить-то было не нужно. Сизое облако, несмотря на генеральский запрет, неподвижно висело над вытоптанным до дерева старым паркетом. Начальник штаба, полностью погрузившись в изучение постоянно поступающих документов, на правах хозяина, прямо на рабочем месте дымил продуктами отечественного табакокурения.

Ловчиц представил ему Анжелику, на что господин Ходько ответил ему сочувственным, полным понимания взглядом. Неизвестно сколько продлилась бы повисшая в это время неприятная пауза, если бы где-то в углу настырно не затрещал телефон.

– Слушаю, ― ответил на звонок Ходько. – Да, сейчас. Иван Сергеевич, вас, Масловский…

– Ловчиц, ― принял трубку, словно эстафетную палочку начальник отдела быстрого реагирования или «отбыстрей», как звали этот отдел в Службе.

– Иван Сергеевич, ― докладывал секретарь, ― звонил Михайловский, сказал, что нашел то, что нужно. Его направлять к вам, в штаб?

– Да, Саша, конечно и вручи ему попутно ящик с концелярщиной. Пусть не ходит порожняком. Все, спасибо.

Ловчиц положил трубку и только тут обратил внимание на то, что до сих пор нелепо зажимает собственной подмышкой врученный генералом пакет. Он аккуратно разгладил его на ровной поверхности стола.

– Что-то новенькое? – осведомился Ходько, заметив слабое оживление на лице руководителя операции.

– Это пакет мне. Вас пока не касается.

– А звонок?

– А это как раз наоборот, – заметил Ловчиц, – звонил Михайловский. Кажется, он нашел нам «Сусанина». Что-то Саша…, как-то странно об этом сказал. ― Иван Сергеевич бросил косой взгляд в сторону госпожи Романович. ― Ну что уж тут поделаешь, ― вздохнув, добавил он, ― «пришла беда ― открывай ворота»…

Ординарец Председателя появился через несколько минут. Не откладывая в долгий ящик суть дела, он поставил на стол коробку обеспеченцев, после чего разложил на ней пожелтевшую от времени газету:

– Вот…

– Что «вот»? – не понял начальник отдела «быстриков».

– Вы почитайте, на второй странице.

Иван Сергеевич открыл шестой номер войсковой газеты «На боевом посту» от шестнадцатого июня 1990 года, где на второй странице помещалась статья, называющаяся «Помощь в горах».

«30 июня, ― начал читать вслух Иван Сергеевич, ― 1990 года после обвала в одном из ущелий Кубатлинского района Азербайджанской ССР, горный серпантин дороги перегородил огромный камень, полностью оборвав сообщение горных аулов с внешним миром.

Мобильная группа караульного наряда выбыла на место завала. Через четыре часа дорога была свободна. Жители аула Аликулиушагы выразили благодарность руководству воинской части 3419 за помощь…, ― так, ― быстро пробежал глазами ненужные по его разумению строки Ловчиц, ― ага, вот, ― продолжил он, ― …Старшему наряда командиру отделения сержанту Житинкину С.В., и наводчику гранатомета ефрейтору Волкову А.В., объявлена благодарность».

– И что, ― поинтересовался начальник «отбыстрей», ― я так понимаю, этот Житинкин наш земляк?

– Нет, – улыбнулся Михайловский, – он из Свердловска, виноват, из Екатеринбурга, а вот Волков А.В., наш земляк. Наш знаменитый земляк!

– Постой, – вялой рукой театрально хватаясь за сердце, выдохнул Ловчиц, – это не тот ли Волков, что поет: «Дай мне руку, брат, ты, как и я солдат…»? Группа «Белый запад»?

– Он…

– Боже, ― в отчаянии поднимая глаза к потолку, взмолился Иван Сергеевич, ― за что?!