Ольга Швецова - Метро 2033 - Демон-хранитель

– Ничего, отчистится…

Интересно, понимает ли он, что сделал для общины? Он понимает… Но ничего не сделал для самого себя, только навсегда перекрыл все пути назад в бункер. Алексею больше некуда идти и незачем. Поэтому он и сидит здесь, вероятно, подводя какие-то итоги. Вспоминает самое важное, единственное, что у него еще осталось. Амалия присела рядом с ним на мягкую хвою.

– Разве вы не знаете, что даже при ядерном взрыве надо держать оружие на вытянутых руках, чтобы расплавленный металл не капал на казенные сапоги? И комбинезон портите. – Она положила руку поверх его пальцев, еще сжимавших пистолет. – Мне приходила в голову эта мысль на двадцать лет раньше, чем вам, Лёша. Понадобилось много времени и размышлений, чтобы передумать.

– У меня нет столько времени, Амалия Владимировна. Какая разница, сейчас или чуть позже?

– Вот именно, Лёша, какая разница? Вы же не расстаетесь с оружием, и проблем не будет.

Как хорошо было грезить наяву, в воображении перемешивались сон и явь, Алексей позволил себе немного расслабиться, не быть материалистом хоть последние минуты! Лена… Недоступная ни при каких условиях. И тут в его приятные мысли грубо вмешались! Можно ли вернуть то состояние покоя, которое уже почти наступило? Он смирился, принял решение… Амалия поняла, что он готов это решение выполнить. Послушаться ли ее, довериться ли опыту, неизмеримо большему, чем собственный?

– Алексей, а вы знаете, почему у вас рука так к пистолету и тянется? – Он растерялся, не ожидая подобного вопроса. – Потому что вы привыкли все решать сами и хотите держать судьбу под контролем. Вы же не раздавлены, и это не проявление слабости.

– А для меня известный лозунг «победа или смерть» звучит неверно… Это не вопрос и не выбор. И то, и другое. Одно было в моей власти, другое просто скорая неизбежность. Я не смогу сделать, чего ждут от меня. Я не вернусь в метрополитен.

– Вы бежите от нее… И правильно. Вы уже счастливы, не осознавая этого. Мальчик, у тебя всё впереди… На десять лет планы не построишь, верно, но завтрашний день еще принадлежит тебе.

– И вам, Амалия Владимировна.

– И мне. Людям на новом месте понадобится поддержка. Старейшина еще скажет свое слово. Помогите мне встать, сесть-то было легко, а вот подняться в моем возрасте уже трудновато. – Алексей осторожно поднял пожилую женщину с земли, помог стряхнуть еловые иголки. – Я так понимаю, сейчас была репетиция. Вы проверяли свою готовность. И возможность… Иначе не ждали бы так долго. Этот шаг всегда можно отложить, оставьте на крайний случай.

– Дядя Лёша! – Ива вцепилась в его руку и тянула за собой. – Куда ты ушел? Я тебя искала, а ты куда-то делся. Ждала, ждала…

Алексей растерянно оглянулся на Бабку. Глаза, окруженные сеткой глубоких морщин, улыбались. Она даже хитро подмигнула Ивушке.

– Иди… дядя Лёша… Тебя ищут и ждут. А ты херней страдаешь, – добавила она тише, чтобы никто, кроме Алексея, не услышал.

– Дядя Лёша, а мы будем сегодня заниматься математикой?

– Ивушка, дорогая, ты же терпеть ее не можешь! – Он умолк, потому что понял: девочке хотелось в этой суете взрослых обрести что-то привычное. Пусть даже математику. Лишь бы почувствовать себя спокойно, как и всегда. Уравновешенный Ваня воспринял всё философски, к тому же его родители все время с ним, а вот Ива… Мать и Станислав отсутствовали, хорошо еще, что девочка не знала обо всей опасности, угрожающей общине. Ей же всего одиннадцать лет. Самому Алексею в момент всемирной катастрофы было почти столько же. Но он-то не девчонка! Вспомнилось и свое собственное состояние, как смотрел на взрослых в ожидании, что сейчас они что-то расскажут и он всё поймет. Понял и без объяснений. Ивушка другая, даже больше реалистка, чем он сам. Но и боязнь сильнее: слишком мал ее мир, его так страшно потерять!

А вот математика сейчас была настолько не к месту, что дальше некуда. Не скажешь же девочке: у меня неразрешимый внутренний конфликт, и ерунда всякая просто в голову не лезет.

– Давай. Что там у нас было последнее?

Она протянула ему листы бумаги. Алексей не мог понять, что там написано. Потом просто прижал к себе девчонку, как когда-то Леночку, когда та приходила к нему со своими детскими проблемами. И у нее «внутренний конфликт», только сама с ним никак не справится. И таких радикальных средств его решения, к счастью, еще не знает. Волосы Ивушки пахли по-другому, не русые, а темно-медные, но такие же мягкие. Короткие прядки на ее макушке щекотали лицо.