Сергей Подгорных - Тутанканара – тот, кого остановить невозможно

– Знаешь ли ты, свинья, что убил одного из моих лучших друзей, – глядя на меня сверху вниз и надменно цедя слова, проговорил он. – С этого злополучного момента, урод, твоя жизнь превратится в ад. Ты очень пожалеешь, что вообще родился на свет, и тысячекратно пожалеешь, что так поступил с моим другом.

– Ты хотел сказать, с любовником? – выплюнув сгусток крови, прокомментировал я.

И без того ужасное лицо Отстоя перекосилось злобой, и он изо всей силы пнул меня в голову. Хорошо пнул. Я отлетел на несколько метров в сторону и, попытавшись подняться, вновь получил сильнейший удар в голову. Чувствуя, что проваливаюсь в небытие, успел лишь подумать: “Как там Майя?” и, вспомнив ее милое лицо, забылся в обступившей меня темноте.

Неприятный запах резанул, словно крепкая настойка эфирного спирта. Я пришел в себя. Полежал несколько секунд, не открывая глаз, прислушиваясь к звукам извне и ощущениям своего тела. Звуки не радовали, ощущения тоже. Все говорило о том, что я опять вляпался в какое-то дерьмо. В прямом и переносном смысле. Кстати, запах этого вещества как раз и раздражал мои органы обоняния. С трудом превозмогая боль, я открыл глаза. Поначалу никак не мог сориентироваться, где нахожусь. Перед глазами все плыло, сами глаза затекли, остались лишь узкие щелочки. Во рту пылал пожар, и я попытался облизнуть распухшие губы. Лучше бы я этого не делал. Кровь струёй брызнула из разбитых губ. Как ни странно, но это помогло мне окончательно прийти в себя. Я резко, одним движением сел.

Когда спустя минуту я отошел от пронзившей все мое тело боли, то смог наконец хорошенько осмотреться.

Это был барак. Темный, затхлый барак. С потолка свисала столетней давности паутина, от пола несло промозглой сыростью. Длинные ряды трехъярусных кроватей уходили вдаль, им не было видно конца и края.

Мимо с омерзительным писком пробежали две крысы, и я поторопился встать с пола. Дорогостоящей с автоподогревом куртки на мне уже не было, а мой классический костюм был разорван в клочья. Впрочем, мне было не до костюма. Одна мысль терзала меня. Мысль о моей милой, единственной девочке. О моей Майе. Я не знал, что с ней, и даже не мог предположить, где она.

То, что я нахожусь в бараке, в котором держали рабов, не оставляло никакого сомнения. То, что люди, наблюдавшие за мной с верхних и нижних ярусов кроватей, были рабами, тоже бесспорно. Энергоошейники и энергобраслеты на их руках и ногах говорили о том, что эти несчастные собрались здесь не по своей воле.

– Новенький, тебя как зовут? – спросил меня один из внимательно разглядывавших меня людей – молоденький парнишка, на вид не больше восемнадцати лет, лежавший на среднем ярусе и свесившийся от любопытства почти наполовину со своего ложа.

– Джаггер, – с трудом разлепив губы, ответил я.

– А правда, что ты завалил здоровяка Стероида? – неожиданно задал он новый вопрос.

– Поменьше мели помелом, Пустота тебе в рот, – шикнул на него лежавший справа по соседству с пареньком бородатый мужичок. – Не дай боже, надзиратели услышат, что ты распускаешь такие сплетни, будет всем нам Кацеунова камера.

– Ничего я не распускаю и не сплетни это, а чистая правда, – мне Тоскан шепнул на ушко, а он никогда не врет.

– Может, он и не врет, но преувеличить может, – не сдавался мужичок. – Ты сравни этого доходягу и Стероида. Памтас и Герета! Да этому доходу тарибской лягушки не замочить, не то, что здоровяка Стероида.

– Джакирана, – неожиданно вступил в разговор старичок-варнавалиец, сидевший слева от паренька. – Молком говорит правду. Этот новичок с разбитым лицом и в разорванном костюме действительно убил большого человека с именем Стероид.

По всему видно, старик пользовался в этой группе определенным авторитетом, поэтому бородатый тотчас прекратил спор. С испугом взглянув на меня, он отполз к другому краю кровати, тихонько бормоча под нос: “Надо держаться подальше от таких типов, а то схлопочешь Кацеунову камеру”.

Я хотел кое о чем порасспросить обитателей этого мрачного места, но не успел. Где-то далеко, в самом начале барака, вдруг послышалась истошная команда-Приказ: “Отбой, свиньи!” Эхо команды пронеслось с первых рядов до последних, и всех праздношатающихся между рядами коек как ветром сдуло.

Я стоял, беспомощно озираясь, не зная, что делать.

– Джаггер – убийца Стероида, залазь к нам на второй ярус, – услышал я призыв парнишки Молкома, – иначе схлопочешь Кацеунову камеру.