Александр Плетнёв - Углём и атомом

«Но бородатого авторитета это не смущает – уверен? …самоуверен? …смел?»

И вернулась злость.

«Да все эти сатрапы парням Волкова на один зуб, дай только знак… не пожалев обивку! Вот только против, сука, пушек не попрешь».

И панорама из иллюминаторов представляла подтверждение.

«Вон он – серый лебедь “Рюрик”. Коптит, пары держит. Стволы в сторону, по-походному, но торчат весомо, только повернуть, довернуть на цель при надобности!

Но каков же царь – так по-скотски. Или дурак. Или там другие силы подвязались?

Или “англичанка гадит?” Или это самое естественное и рациональное решение для империи, для любого государства – хапать? У вас, господа-товарищи, есть равное право на выбор – никакого выбора, никакого права!»

Гнев застил разум.

Пауза затянулась… нечто уже чувствовалось в воздухе, тянуло вязкостью напряженного ожидания.

«Водки жирануть, что ль? – подумалось совсем невпопад. – Совсем невпопад, черт, надо что-то отвечать, а я о ерунде. Вона, как все напряглись».

Звук тренькнувшего телефона внутрисудовой связи спугнул стаю мыслей, заставив вздрогнуть.

Трубку взял начбезопасности. Выслушав, лаконично озвучил:

– На радаре наблюдаются два объекта, с зюйд-оста. Судя по курсу и скорости, скоро мы будем в пределах их видимости.

И глядел, пряча превосходство, как повело компасы взглядов – наместника и свиты адъютантской, на иллюминаторы… за иллюминаторы.

– Зюйд-ост там, Ваше высокопревосходительство.

А его высокопревосходительство хмурит, щурит левый, целя правым прицелом. Незнакомое слово «радар» проглотил, не заметив, поняв основное – обнаружены неизвестные суда. Буравит взглядом навыкате водную гладь – вдаль, предполагая увидеть дымы. Дергает бровью, услышав вкрадчивое предложение капитана.

– Пожалуй, нам следует отойти мористее к норду. Не стоит показывать кому попало ледокол.

Кто-то из адъютантов услужливо извлекает бинокль, перешептываясь, ропщут:

– На горизонте ни облачка, ни дыма.

Адмирал тяжело засопел – читаются мысли… и те же ножи ответные, недоверчивые, подозрительные, накручивая себе, распаляясь:

«Что за выдумки, что за уловки? Господин Чертов изволит тянуть время? Или вдруг думает сбежать, надеясь на ходовые качества или еще чего? Какая глупость. Намекнуть ли ему о государевом позволении на случай казусной ситуации… вплоть до применения артиллерии? Нет, не отвертеться вам, господа пришельцы из будущего!»

– У нас имеются приборы, которые видят на двадцать миль, – натянутое объяснение капитана, слегка презрит усмешкой, – не верите? Пройдемте на ходовой мостик – покажу.

Приборы, аппараты, лампочки, экраны и осознание, что сие есть продукт технологий из будущего, в другой раз – бог весть, повергли бы Евгения Ивановича в трепет любопытства.

Да только бесили снисходительные нотки (словно с дитем малым) объяснений принципов работы оных электронных машин, а потому зеленые светящиеся точки, что ползли по черному экрану, казались совсем неубедительными.

– Склонен полагать… – застряло в адмиральской глотке – «морочит мне голову, наглец». И вспылил: – Вздор! Мы не стронемся с места, господин капитан, пока не придем к конечному решению!

«А говорили, адекватный, – Чертов хмурно переглянулся с помощником, – а говорили, не дурак! Или налитый психом и спесью индюк не врубается, черт бы его побрал?»

И забыв обо всех правилах такта, предложил без обиняков:

– Давайте, ваше высокопревосходительство, пройдем в радиорубку, у нас с Петербургом есть связь, – подчеркнул, нажав, – голосовая. Вы переговорите с Авеланом… с самим императором, если…

– Да как вы смеете?! – вспыхнул генерал-адмирал, едва не захлебнувшись. Черт его знает отчего? От того ль, что к нему обратились столь неподобающим образом, или что императора затронул?

А позади нервно дергался чин особых поручений – сверлил своими пуговками, уже который раз порываясь что-то сказать. Да лишь губами шлеп-шлеп – поперек наместника пойти не решаясь, а…

А все ж сподобился, даже не предметно, а одним обращением к … прося за …:

– Ваше высокопревосходительство! Ваше высоко… – становясь на сторону чужаков – видимо, в теме был, разумел «петербуржец», к чему может привести упрямое непонимание наместника, – сие есть разумное предложение.

В радиорубку все-таки прошли, сделав запрос, установив контакт с Царскосельским пунктом. Вот только Авелана на месте не оказалось. Не застали. А звать императора не осмелились… ни сами (наместник: «да как так можно!»), ни там, в Царском.