Павел Чук - Первый среди равных. Через смерть

Представление маскхалата прошло буднично. Я старался, готовил, инструктировал отобранных солдат, а полковник поискал глазами в указанном направлении, отправил проверить ординарца: не обманывают ли его, что там кто находится и удовлетворённый, что с сотни шагов никого не заметил, удалился.

– Построиться! – для демонстрации отобрал десяток человек и сейчас они стояли передо мной. Из них я и хотел назначить сержантский состав, но никак не решался сделать выбор. Кого-то выделять из общей массы было ещё рано. Кто чуть опытнее, кто отважнее, но явного лидера среди этой полусотни я не выявил. Желание назначить лейб-капралом именно имеющего авторитет среди солдат, чтобы неформальный лидер совпадал с официальным, исходило из личного опыта. Это конечно идеальная ситуация, но если есть возможность, почему не попробовать. Может я не на то обращал внимание, но выбор предстояло делать сейчас, а варианта у меня не было. Я прохаживался перед строем, всматриваясь в лица.

– Господин лейтенант, разрешите вопрос, – подал голос один из стоявших в строю. Я несколько раз возле него останавливался, смотря в глаза. Он не отводил взгляда, но среди всех он самый молодой и прибыл из числа последнего пополнения, всего месяц назад. Исполнительный, физически развит, читать и немного писать умеет. Но его кандидатуру на место фактически моего заместителя я не рассматривал из-за возраста.

– Представься и говори, – всех имён я не успел запомнить, хотя пытался.

– Солдат Засскин.

– Не солдат, а гвардеец, – кто-то тихо в строю поправил. Я мельком глянул на стоявшего во второй шеренге бойца.

– Да, гвардеец Засскин, господин лейтенант. Когда уходил служить, в село прибыла посылка от моего дядюшки. Так я хотел спросить, можно отправлять посылки или это решает лично офицер?

– Гвардейцам отправлять посылки можно. Кстати, этим и займёшься. Гвардеец Засскин, выйти из строя! Назначаю тебя своим ординарцем. О твоих обязанностях потом поговорим, но в них входит и сортировка, отправка посылок вверенного мне подразделения гвардейской роты, – долго не колебался, назначая Засскина ординарцем. Пусть молод, но это и хорошо. Ещё не растерял юношеский задор. – Встать в строй!

Посмотрел на реакцию бойцов и на того, кто поправил гвардейца. Тот только одобрительно кивнул головой.

– Гвардеец, выйти из строя! – скомандовал стоявшему во второй шеренге.

– Гвардеец Прокс, господин лейтенант, – выйдя из строя, представился солдат.

– Давно служите? – к сожалению ни личных дел, ни кого, чтобы расспросить о личном составе принятого подразделения не нашёл. Офицеров действительно не хватало, а сержанты оказались настолько намуштрованы, что только и отвечали: «Так точно!» и «Есть!».

– Четырнадцатый год. Прошёл три военные кампании, – я долго ждал продолжения ответа, но его не последовало. На суровом лице Прокса эмоции не читались, но выход из тупика нашёлся сам собой. Что-то в этом гвардейце было особенное, что заставило меня поверить в правильность своих действий.

– Внимание! Смирно! Гвардеец Прокс вам присваивается чин лейб-капрала. Через два часа жду у себя. В расположение, разойдись!

Не прошло и часа, как Прокс ожидал меня возле избы, где квартировал.

– Господин лейтенант, с вами желают поговорить, – доложил новоявленный ординарец.

– Почему не заходит?

– Так время ещё не подошло, вот и ждёт, а на улице холодно. Я его приглашал внутрь, в сени, но он отказался.

– Знаешь о нём что? Хотя, понятно, только прибыл, ещё не успел познакомиться.

– Уважают его, но и боятся, – тихо ответил ординарец.

– Зови. Как раз и отобедаем, накрывай на стол, – гвардеец Засскин правильно понял мой приказ. Быстро накрыл на стол, оделся теплее и вышел. Обратно не вернулся. В одиночестве вошёл только что назначенный мной лейб-капрал.

– Присаживайся, – указал на стол, – пообедаем, и, думаю, поговорить есть о чём.

– Вы правы, господин офицер. Для поговорить я и пришёл, пока приказ не ушёл на утверждение полковнику, но усаживаться за стол с офицером…

– Присаживайся. На обед всё равно не успеешь, а разговор, как понимаю, долгий.

Прокс осторожно уселся на край лавки. К началу разговора я не торопил, а разложил по тарелкам нехитрую снедь. Снабжение в гарнизоне было нормальное и крупы, и мясо попадали на стол не только офицерам, но и солдатам. Может не так много, как хотелось, но никто с голоду не умирал и сил на выполнение регулярных занятий хватало. Хотя была у меня мысль попросить полковника удвоить рацион гвардейцев. Пусть отъедятся пока в тылу, а то неизвестно, что ожидает нас там, за линией фронта.