Михаил Дорохов - S-T-I-K-S. Дорога в рай

Решено! Хоть дымка уже почти рассосалась, Ивернев всё же подхватил мужчину и с натугой потащил его к авто. Надо отвезти бедолагу в больницу. По пути он подцепил на локоть аптечку с пакетом. Энергично раскачиваясь и таща за собой рывками старика, Максим пересёк заправку и начал грузить «пациента» в микроавтобус, открыв задние грузовые двери.

– Что с ним? Чё это он? Он чё, мёртвый? – тут же набросились на него с расспросами Андрюха, Бублик и Вадик. Танюшка просто смотрела на Ивернева своими глазами-блюдцами, словно задавая немой вопрос.

– Не знаю. Ерунда тут какая-то происходит с этим туманом, да и вообще… – недовольно осклабился Максим, кряхтя и располагая мужчину поудобнее. – С ним всё нормально. Живой. Просто без сознания. Ну, как будто спит… – добавил для понятности Ивернев.

Затем он облокотился на бампер микроавтобуса и посмотрел в лицо старику. Как-то нехорошо оно заострилось. Довезёт Максим его до больницы или нет? И вообще – что за гадость так подействовала на беднягу – заразная или излечиться можно без проблем? Вдруг бешенство вызывает? А ну как очнётся и начнёт бурогозить.

Максим решительно начал вытягивать холщовый ремень из робы заправщика. Так и ему спокойнее и мужичка на боку зафиксирует, связав руки и привязав к дверце. А то от качки растрясёт его, завалится на спину и задохнётся.

Закончив привязывать локти мужика, Ивернев взял старый свёрнутый плед, который Борь Саныч стелил, чтобы ковыряться под «Газелью», свернул его валиком и подложил под голову пострадавшему. После этого он захлопнул дверцы и побежал в сторону фуры. Надо было проверить – нет ли тех, кому требуется помощь, внутри неё. И уже ехать – туман расходится совсем. Вскарабкался на подножку и заглянул в кабину. Ожидаемо – ничего не видно. Да и на что он надеялся – всё занавешено шторками.

Максим забарабанил с силой по двери:

– Ау! Есть кто? У вас всё хорошо? Помощь нужна?

Никто не отозвался. Хотя Максиму на секунду показалось, что внутри кабины он услышал какой-то шорох. Прислушался. Тишина. Ивернев застучал по металлу переборки с удвоенной силой:

– Простите! У вас всё хорошо? Да есть тут вообще кто-нибудь? – уже в сердцах заорал Максим.

Снова молчание. Жёлтые выгоревшие от солнца и времени занавески не шелохнулись. В щёлку под ними не было видно ничего – внутри тягача царил таинственный полумрак, скрывая возможного хозяина фуры. Ивернев потянул с силой дверцу, та не поддалась. Тут, судя по всему, была внутренняя блокировка, когда внутри захлопывали на дополнительную ручку. Грузовик-то импортный, дорогой; двери массивные. Максим ещё раз для проформы потянул ручку, уже не надеясь на ответ.

И вдруг затылок ожгло то же странное ощущение, как и недавно в туалете. Ивернев обмер. Дважды за день: паранойя какая-то. Нехорошее предчувствие закралось в душу. Надо уезжать отсюда. А и чёрт с ними, не хотят открывать – не надо, если внутри вообще кто-то есть. Может, тот шорох Иверневу только показался. Время поджимало. Один «трёхсотый», как на автомате окрестил про себя старичка Максим, уже лежал в конце «Газели». Надо везти детей в безопасное место и помогать ему. Только вот где оно, это безопасное место? Надо ещё разузнать. Ивернев спрыгнул с подножки и подбежал к двери «Газели», залез внутрь – и тут же оказался засыпан вопросами ребятни.

– Во дела! И чё делать будем теперь? Повезём в больницу? – с восхищением и горящими глазами выдал Вадик, беспардонно тыча пальцем в сторону лежащего в конце микроавтобуса старичка.

Вот же дети! Чудны́е создания. Видно же, что губы трясутся – боится малец. Но любопытство пересиливает. Для него это ни дать ни взять опасное приключение. А вот Ивернев всерьёз был озабочен. Поэтому, как только он устроился за баранкой, то развернулся и скомандовал, стараясь настроить ребятишек на нужный лад:

– Так, молодёжь. Старичка отвезём к врачам. Ему явно помощь нужна, бросать его тут нельзя. А теперь слушаем меня внимательно. Мне нужны чёткие и быстрые ответы. Ясно?

– Ясно, отчего ж неясно-то, – нестройно и многоголосо ответили ему.

– Что-нибудь болит?

– Нет, – послышался довольно уверенный и разнобойный гомон ребят.

– Голова кружится? Дышать тяжело?

– Да нет же, дядя Максим, – удивлённо проговорил Андрей.

Остальные лишь энергично покивали под пристальным взглядом Ивернева.

– В глазах или в носу режет?

– Нет, нет, нет.

Танюшка вместо ответа вслух замотала головой из стороны в сторону так, что Максим всерьёз начал опасаться, что она у неё оторвётся. Косички разметались в разные стороны.