Александр Емельянов - Первая империя. Книга 13. Паладин Веры - Долгий путь до Аландона. Том 1

Но что-то неприятно, как когда ТАМ на реке…кольнуло в сердце самого молодого казака в сотне – Матвея Бутурлина и он, привстав в стременах, стал наяривать своего Гнедка! Таким макаром обошел всю сотню и казаки загудели на него – Младшой, назад в строй! Едрит твою через кором…

Но Матвей никого не слушал, он гнал так, что ветер свистел в его фуражке! Молодец Гнедко, словно почуял беду и сопереживая хозяину, пер изо всех сил… Влетел птицей во двор и тут же не оглядываясь, Матвей кинулся в полымя ревущего, словно неведомый Зверь, огня…Который пожирал с аппетитом уже стены дома, жадно закрывая проемы окон! Словно разумная Тварь, отсекая возможные пути спасения своим невольным жертвам!

Раздался грохот – то рушились потолочные перекрытия второго этажа и спустя пару минут, рухнули частично – первого этажа, вверх взметнулся громадный фонтан искр! Пожар был такой силы, что на Матвее затрещала одежда, занялась фуражка, но он не обращая внимания на боль кинулся туда, откуда он наверное ногами, что ли? Уловил еле ощутимую за грохотом, вибрацию…

То ломились в подпертую снаружи горящей балкой, дверь господа офицеры, оказавшиеся в хитрой ловушке огня…Там их было четверо! И несмотря на адскую боль от горящей одежды, Матвей подскочил к двери и сдернув балку за негорящий конец, сумел-таки распахнуть дверь прежде чем подламывая свои и не окрепшие еще пока ноженьки, не потерял сознание, надышавшись угарного газа и раздирающего легкие едкого дыма…

Своего Спасителя четверо офицеров (два есаула и штабс-капитан и подъесаул, кстати – командир Матвеевой сотни), обгорелого, вынесли в тлеющей одежде из полымя…Осторожно положили на землю и тут же рядышком свалились на землю, истерично заходясь от кашля, выблевывая свои легкие!

Спустя десять минут, пока приехали пожарные, здание рухнуло, сложившись словно карточный домик стенами внутрь! Если бы не Матвей, от людей остались бы только головешки! Ну, а дальше – полковой лазарет на два месяца, на пяти койках которых рядком лежали те самые господа офицеры и рядком их спаситель, полулысый парнишка неполных семнадцати лет!

Молодость берет свое и потому у Матвея волосы отрасли, как на собаке, а ожоги зарубцевались и вскоре уже практически ничего не напоминало о них….Так, только под лопаткой осталась отметина – косой, в пол-спины, шрамчик… А офицеры стали выздоравливая, шутить над ним беззлобно, но остро…Но его командир, подъесаул Горячинский Алексей Панкратович, Георгиевский кавалер молча смотрел на то, как парень спит…Как во сне зовет любушку свою, Настеньку…Как дергается, словно опять нырнул в огонь…

И однажды не выдержал, скрипя зубами и матерясь про себя за свою слабость, встал и шикнув на офицеров, как на блудных игривых щенков, встал и подошел к кровати Матвея…чуть кашлянул и когда тот отошел ото сна, попытался дернуться, тот вскинул руку к виску (и когда успел фуражку натянуть?), сказал – Благодарю за службу, реестровый казак Бутурлин, Матвей Пантелеевич! Я твой значится теперь – кровный должник, паря…

А господ офицеров продрал стыд – они-то парню ничего не сказали за свое спасение…И потому, старший из офицеров по годам и званию, штабс-капитан Еремеев Антон Геннадьевич, рявкнул – Гаспада офицеры – ВСТАТЬ!

И остальные, словно ошпаренные, подпрыгнули с кроватей, одернули свои лазаретные шмотки и наспех натянули на головы фуражки со стульев, приставленных к кроватям, на которых лежала и висела их одежда…

Затем, четко развернувшись к пареньку, который вытаращил на них испуганные и ничего не понимающие со сна глаза, громко отрапортовал пацану – От имени и по поручению господ офицеров трех полков, я – штабс-капитан Еремеев Никанор Артемьевич, благодарю вас, господин Реестровый казак, Матвей Пантелеевич Бутурлин за спасение на пожаре наших жизней! – и полуобернувшись к офицерам, рявкнул – Виват Спасителю русских офицеров! Виват, виват! И наше благородное собрание для повышения вашего выздоровления за свой счет организует вам сударь, недельное увольнение на Родину! Повторяю, за наш счет! – и добившись согласного кивка своих сослуживцев, снова повернулся к офигевшему Матвею…

– Выздоравливай парень и помни – У тебя в армии государства Российского, теперь есть четверо пожизненных должников! – и штабс-капитан обвел своих друганов рукой, а потом подошел и крепко, по-мужски пожал руку парнишке!

А когда Матвей съездил домой в увольнительную, побыл в ночном, научился курить? И побывав с отцом, даже никому не рассказал о том, что с ним приключилось на пожаре…А когда он возвернулся в часть, его ожидал сюрприз – на вечернем построении начальник Отдельной 8-й сотни пластунов, тот самый подъесаул Горячинский Алексей Панкратович, рявкнул – Сотня! Смирнааа! Шашки – наго-ЛО!