Андрей Кентелли - Синяя душа - Человеческое сердце

– Ну, к чёрту! Я жить хочу, а вы как хотите! – Сказал таксист, садясь в машину, и уехал прочь.

Вскоре туча волной стала рассеиваться, а синий свет стал затухать вместе с ветром. Я не понимала совершенно ничего, и для меня всё это казалось сном. Вскоре свет вовсе пропал, и все стало будто как прежде. Я, позабыв обо всём, тут же побежала в ту сторону, чтобы найти Наташу и Макса и убедиться в том, что с ними всё в порядке, но дурные мысли заставляли меня думать об обратном исходе, что очень меня расстраивало. Однако я бежала и думала только о них, надеясь на то, что всё будет хорошо. Но через некоторое время все мои надежды рухнули в бездну. Чем ближе я подбегала к району Наташи, тем сильнее отчаяние наполняло моё сердце. Я увидела разрушенные дома и лужи крови, сплошные руины вместо улиц. Полиция и военные окружили весь район, вокруг слышались сирены скорой помощи и полицейских машин. Служба скорой помощи выносили на подносках людей в чёрных мешках, а рядом с их машинами уже лежали сотни таких же чёрных пакетов. Я подошла ближе, но тут меня схватил за плечо один из полицейских.

– Не стоит, туда сейчас нельзя.

Я ничего не ответила, моя голова была совершенно пуста, и я не знала, что мне делать. По щекам потекли слезы, а в груди была невыносимая боль. У меня закружилась голова, ноги задрожали, и я была готова упасть, но вдруг я увидела, как сюда бегут врачи. Они несли на подносках человека, но не в чёрном пакете.

– Тут живой! – Крикнули они и все обернулись.

Сначала я не поняла, кто там лежит из-за слёз, но приглядевшись, я заметила знакомые черты лица. Я протёрла глаза, не поверив им. В моём сердце появилась надежда на что-то, мне будто заново захотелось жить, и внимательно рассмотрев мальчика, я закричала…

– Макс!

*Макс*

Я открыл глаза…. Моя голова была чиста, а душа спокойна. Чувство было великолепное до того, как я пытался поднять голову. Я, зажмурившись, почувствовал колющую боль в левой части головы, и тут же проявилась тихая боль в груди.

– Пожалуйста, не делайте резких движений. – Сказала незнакомая мне женщина рядом.

Я осмотрелся и понял, что находился в белоснежной палате больницы. Рядом с моей кроватью стояла кардиограмма, что показывала моё сердцебиение, а на моём безымянном пальце правой руки надет пульсоксиметр. С левой стороны кровати стояла тётя Лена, что меня немного удивило и обрадовало одновременно. Я давно уже не видел свою тётю, и был слегка рад снова увидеть её. Её тёмно-зелёные волосы были завязаны в хвостик, верхняя одежда представляла собой чёрную майку и трикотажный тёмно-зелёный пиджак под цвет её волос, а на ногах были синие джинсы. Её лицо меня немного пугало. Глаза были красными и уставшими, а улыбка была будто фальшивая. Не успел я что-либо сказать, как вдруг заметил двух врачей, женщину и мужчину в белых халатах с другой стороны кровати от тёти Лены.

– Как вы себя чувствуете? – Спросила врачиха.

– Голова немного болит, а так всё хорошо, но что происходит? Как я здесь оказался?

Врачи переглянулись и пошептались, что вызвало у меня беспокойство.

– Скажите, помните ли вы что-нибудь из последних событий? – Спросил врач.

– Последних событий? Последнее что я помню, как я зашёл в магазин купить сок и….

Вдруг мою голову снова пронзила боль, а в ушах пронеслись пугающе знакомые звуки и крики.

– Да, что за чёрт?! – Сказал я, стиснув зубы.

– Максик, ты только не перенапрягайся, хорошо? Скоро мы поедем домой…

– Точно, где мои родители?! Где все? – Перебил я тётю Лену.

Тётя Лена взглянула на врачей, а те посмотрел на неё, они будто не знали, что сказать мне. И тут я услышал сирену скорой помощи. Я посмотрел в окно, и увидел, что небо совсем чистое, наблюдался багровый закат, но тут я заметил столбы дыма вдалеке.

– Закройте окно! – Крикнул врач, показав пальцем на шторку.

Вдруг снова появился тот шум, а перед моими глазами стали проносится, страшные воспоминания с сопровождением острой боли в голове. Я схватился за голову и зажмурился, в груди снова появилась угнетающая боль, сердце стало биться чаще. Мне стало страшно, в душе появилось тошнотворное чувство одиночества и отчаяния. Я понял, что больше не увижу никого из них, ни маму, ни папу, бабушку, дедушку, никого из них. Сорвавшись, я закричал…. В мою руку врачиха тут же вколола шприц с чем-то, и я резко стал проваливаться в сон, но потом я почувствовал, как в моей душе, будто что-то проснулось.