Андрей Кентелли - Синяя душа - Человеческое сердце

– Максик! Привет мой хороший, как себя чувствуешь лапушка? Ничего не болит? – Сказала бабушка, мучая мои щёки.

– Нет…. Все хорошо. – Сказал я, потирая свои щёки, которые стали гореть от тисканья.

Бабушка постоянно обращалась со мной как с маленьким пусть мне и восемнадцать. Мама уже пыталась пару раз намекнуть ей, что я уже взрослый, но порой она сама будто соревнуется с ней. Бабушка деловой человек, как и её супруг, то есть мой дед. Сколько я её не видел она, постоянно носила деловой костюм и планшет в левой руке, на голове у неё была очень выделяющаяся причёска гейши, но при этом она постоянно жалуется на мою причёску, называя её ”не пойми какой”.

– Привет мой заинька, как у тебя день прошёл? – Крепко обняла меня мама, отодвину бабушку в сторону.

– Ну, мам! День хорошо прошёл, но я уже не маленький, чтобы меня так называть. Я не заинька и не плюшевый мишка.

Мама рассмеялась и пропустила отца с сигаретой вперёд. Он подошёл, и пристально посмотрел на меня с очень серьёзным взглядом.

– Привет ещё раз, за пивом сгоняешь? – Сказал он, хлопнув по плечу.

Мы с отцом уже виделись утром, пока мама была в магазине, он что-то делал на балконе, который по какой-то причине был закрыт шторкой.

– Сергей…, мне тут подруга биту предлагала. – Сказала мама, пригрозив ему кулаком.

– Да ладно, мы всё равно виделись утром, да и я пошутил вообще-то.

– Серёжа…. – Позвала его бабушка, что-то записывая в планшет. – …Нас ждёт воспитательный разговор.

– Нет! Прошу, лучше бита!

– Какая бита…? И кстати, а почему балкон закрыт шторой? Обычно вы его не закрываете, там что-то случилось?

– Нет, нет, просто там… ремонт. – Сказал дедушка, и обнял меня. – Привет, как день прошёл?

Дедушка и отец здесь были самые спокойные, как мне казалось. Отец был в какой-то красной рубахе и синих джинсах, но всё это закрывал его любимый серый рабочий халат, на котором были пятна от красной краски и масла для смазывания цепей. Дед же, как и бабушка был в деловом костюме, на голове он всегда носил восьмиклинку, и так как у него было плохое зрение, он носил строгие прямоугольные очки, также его образ дополняла трость из тёмного дуба.

– У меня-то всё хорошо, но вы меня в дом хоть пустите?

– О, кстати. Я когда в магазин ходила, забыла совсем сок купить. Сходишь в магазин? Ещё вот мусор прихвати. – Сказала мама, нервно посмеиваясь.

– В магазин…? Ну ладно…. – Сказал я, в недоумении от того, что происходит.

Мама дала мне денежку, а я, оставив сумку с учебниками на входе в квартиру, развернулся и пошёл в магазин. На выходе из подъезда, я, почёсывая затылок, пытался понять, что задумали мои родные. Да, безусловно, они готовятся к празднику и поздравлению, но я же не обижусь, если на стол не будет накрыто до моего прихода. Либо моя бабушка настояла на том, чтобы всё было идеально и неожиданно. Но не будут же они украшать всю квартиру в честь моего дня рождения, мне же не шесть лет всё-таки. Можно этот праздник провести и посерьёзней. Я зашёл в магазин, который находился в соседнем доме, по пути выкинув мусор. Приметив на прилавке яблочный сок, я попросил продавщицу продать мне его. Вдруг товары на полках стали качаться и падать. Внезапно помещение наполнил яркий свет, а земля ушла из-под ног. Послышались устрашающие крики, а затем всё погрузилось во тьму, или же я потерял сознание.

Я открыл глаза, и увидел, как клубы дыма и пыли поднимаются к небу. В ушах звон, я не слышал ничего, что происходило вокруг. Как только я попытался поднять голову, она тут же начала раскалываться от боли и меня стало подташнивать. Руки с ногами онемели, но я хоть и с трудом всё же мог ими двигать. Медленно и шатаясь из стороны в сторону, я кое-как встал на трясущиеся ноги, держась за голову. Вдруг я почувствовал что-то мокрое и, посмотрев на свою окровавленную руку, я понял, что сильно ударился головой. Пыль вокруг стала оседать, и видимость становилась лучше вместе с моим слухом. И тут я остолбенел. По моему телу прошёлся холодок, а сердце наполнилось страхом. Вокруг творилась сплошная разруха: магазина, в котором был я, совсем не осталось, как и половина всего дома, остальные здания разрушены либо на половину, либо совсем. Машины, заваленные обломками домов, вспыхивали и горели красным пламенем. В воздухе витал запах крови, горелой плоти и резины. Мой разум помутнел, я не знал, что мне делать и происходит ли это всё в реале. Тонкая нить надежды надвигала меня на мысль что это сон, но были бы боль и отчаяние настолько реальными во сне? По воздуху летали чёрные частицы пепла от сгоравших деревьев, машин и мебели из разрушенных квартир, оседая на волосах и земле будто снег. Я с трудом стал делать медленные шаги по еле узнаваемой дороге, которая должна была привести меня к моему дому. Повсюду слышались крики людей, а также маленьких детей, что остались совсем одни по некоторым и очень страшным причинам. Везде, на каждом углу лежали бледные трупы людей. Среди них было много семей с печальным исходом, которые безуспешно пытались защитить своё чадо своими же телами. Они держались за руки, в безысходности надеясь, что всё обойдётся. А может они также как и я думали, что это всего лишь страшный сон. Под завалинами слышались хриплые голоса людей, что, захлёбываясь собственной кровью, просили о помощи тех, кто мог быть снаружи, но их слышали лишь холодные и уже бездушные тела. Я шёл по лужам крови с пустым взглядом и пустой головой. Я видел всё, но признавал это, я слышал всё, но не хотел верить этому. Мой разум, что опустился во мрак, не воспринимал ничего из происходящего. В моей голове не было ни одной мысли, я перестал думать о чём-либо и просто шёл вперёд. Местность стала узнаваемой, я оказался рядом с разрушенной детской площадкой, на которой часто играл в детстве, а значит, мой дом был прямо слева от меня. Но… его не было. На его месте была куча обломков бетонных плит и бытовой техники. Я осмотрелся вокруг и увидел множество трупов людей, которых выбросило из дома. Среди них…, были некоторые, ели узнаваемые лица…. Эта одежда, странные, но потрёпанные причёски были очень знакомые. Эти до жути знакомые два пожилых человека лежали рядом. Старик лежал, укрыв своим телом бабку, но и она лежала бездыханно. Не так далеко лежал мужчина с бледно красными волосами в окровавленном рабочем халате, также не так далеко от него лежал маленький только что покрашенный велосипед, который был очень мне знаком. Мои ноги вдруг подкосились, и я упал на колени. Где-то вдалеке я увидел два силуэта. Они были похожи на людей, но одеты совсем не как обычные люди. Их тела урывали мантии, на головах надет капюшон, а из него исходил чёрный дымок. За их спинами распахнуты чёрные крылья, а в своих костяных руках с когтями они держали металлические копья с кровью на кончиках лезвий. Один из них поставил ногу на человека что лежал на земле, когда он потянул руку вверх, тот тут же пронзил его грудь копьём, вызвав брызги крови. Послышался короткий, но очень болезненный крик с утихающим хрипом. Вдруг они будто испарились, исчезли в мгновении ока, оставив после себя тонкую струйку дыма. Я услышал, как рядом со мной, что-то зашевелилось, шурша камушками на земле. Когда я взглянул в сторону звука, то увидел женщину с золотистыми волосами, которая лежала на земле в луже крови с оторванной нижней частью тела и придавленной бетонной плитой вместе с её левой рукой. Она чуть приоткрыла свой правый зелёный глаз и из него тут же стали течь слёзы. Правый глаз был закрыт, а из-под век текла струйка крови. Она из последних сил тянула ко мне свою руку, которая была для меня очень знакомая, будто я знаю её с детства, будто она гладила меня по голове. Её губы шевелились, но я не мог понять, что она говорила мне, что она хотела мне сказать. Она досадно улыбнулась, будто понимая, что я её не слышу. Её глаз был полон печали, она смотрела на меня со странным чувством жалости. По моим щекам потекли холодные слёзы, а сердце стало разрываться от боли. Вдруг её бледная рука упала без сил на землю, но она всё еще смотрела на меня, пока её глаз окончательно не потерял свет жизни. Эта женщина была мне очень дорога…. И когда я понял это, было слишком поздно. Я перестал чувствовать что-либо, холод стал окутывать меня, а уши не слушали ничего вокруг кроме тихого и слабого биения сердца. Я перестал дышать, а в глазах всё потемнело, но я всё равно не отрывал глаз от своей матери. Мне стало жутко спокойно, от чего меня будто выворачивало наизнанку. Я погрузился во тьму….