Роберт Курганов - Свет

Но поселок уже взбурлил остервенением, как сорвавшийся с цепи зверь.

Обычно эти не частые, но тяжелые муки юной цивилизации Барыга пережидал в бункере. А безопасность обеспечивали запасы энергии, продуктов и тяжелая броне-дверь, которую держали преимущественно запертой.

Однако, послышался ее ржавый металлический скрежет и чьи-то шаги. Яшка прислушался:

– Кажись, я забыл запереться, – и, догадавшись, опять отправился в путь из одного угла комнаты в другой. – Не парься, это мои друганчики.

– Твоя неразборчивость тебя погубит, – задумчиво протянул Барыга. – Эти типы тебе не друзья. Да и никому не друзья. Один Мясник чего стоит… Нет в нем ни твердости, ни разума, дикий он и все время чего-то боится.

– Конечно! – Яшка остановился и уставился на Барышникова с удивлением. – Чего ты хотел, он вышел из логова отморозков! Считай, из преисподней вырвался. Страхов он натерпелся, я тебе скажу, от такого крыша съезжает на «раз-два». Страх в нем и сидит, поэтому он всегда ко всему готов. Во всеоружии, понимаешь? В этом его сила.

– В страхе сила? Сила, дружище, не в страхе и не в смелости, – Барыга вяло махнул рукой, пресекая диалог. – А второй этот, как его зовут? Мерзкий, Гадкий?

– Скользкий! – лицо Яшки сморщилось возмущением и обидой. – Почему ты их не запомнишь ни как?

– Да помню я, помню. Скользкий… Этот талант, конечно, но без выгоды и пальцем не шевельнет, змей. Остерегайся его. Спину береги…

Яшка устало осел на свой стул, придвинул остывшую кружку и подавленно пробубнил:

– Тебе не угодишь…Выгода и страх. А что еще?

Входная дверь снова взвыла и грохнула, захлопываясь от порыва ветра или чьей-то излишней силы так громко, что в бытовке зазвенели стаканы на шаткой навесной полочке. Друзья встревожено переглянулись, и Барышников кивком приказал Яшке проверить дверь, а сам потянулся к автомату.

Яшка погасил свет в бытовке, постоял секунду, чтобы глаза привыкли к темноте, и бесшумно приоткрыл дверь, впуская назойливый морозный пар.

Людей в складе не оказалось. На большом рабочем столе громоздились разложенные вещи, привезенные из вылазки: поклажа, рюкзаки, ящики с провизией и остатки товаров, взятых для обмена, но не пошедших в дело. В центре стола зияла пустотой расчищенная для инвертора площадка.

– Инвертор! – вскрикнул он истерично и суетливо заметался по складу. Заглянул под стол, в промежутки между стеллажей, даже в ящик с песком.

Барышников выскочил на улицу, раскрыв дверь вовсю, и полуподземный складской бункер тут же заполнился жестким и колючим морозным воздухом.

– Смотри! – прокричал он, прикрывая лицо от атак озлобленных ветром снежинок. – Кто это?

Вдаль, по рыболовецкой тропе, ведущей к водохранилищу, убегал лыжник с рюкзаком за спиной.

– Я не знаю! – против ветра выкрикнул Яшка и бросился обратно в склад. Барышников за ним. Собирались молча, быстро. Ватные штаны, унты, легкий бушлат, рюкзак. Через несколько минут уже пристегивали лыжи снаружи у запертых дверей склада.

– Мои помощники подоспели, – Яшка кивнул в сторону поселка. Оттуда пешком, без лыж, неторопливо шли двое – Скользкий и Мясник. Увидев Яшку, они ускорили шаг, а под конец пути разогнались до бега.

Мясник остановился в отдалении, готовый выполнить любую, самую безумную команду. Это был высокий, но сильно ссутулившийся, сухожильный охотник лет тридцати пяти или меньше того, с большими, черными как ночь в подземке глазами и неестественно удлиненным лицом. Он никогда не улыбался, потому как не умел этого вовсе, и даже не знал, когда это нужно делать. Всегда держался особняком, ходил как тень и обладал даром появляться там, где его не ожидали, и потом так же странно и не ясно куда исчезать.

Вот и теперь он сторонился, давая возможность напарнику взаимодействовать с людьми.

Скользкий, напротив, всегда крутился среди людей, старался быть в курсе любых событий. Юркий и подвижный, он напоминал суетливого и дерзкого крысеныша. Возрастом он был лет на пяток младше своего товарища, но скупердяйством и хитростью превосходил любого. Его маленькие грязновато-болотистые глазки не знали покоя, да и сам он, казалось, все время куда-то торопился. Поговаривали, что в логове отморозков он был не последним человеком, даже любимым сыном местного вождя. Но к Мяснику прислушивался, хоть тот и был со Дна ада, где, как говорят, отморозки содержат людей как скот. И с той же целью.

Барышников покосился на бывших отморозков, проверил прочность лямок на лыжных палках, ткнув ими лед, и повернувшись всем корпусом к Яшке, прикинул: