Василий Евстратов - S-T-I-K-S. Нафаня

Особенно меня вид девочки маленькой впечатлил. Такое ощущение возникло, будто она под машину попала, и её под днищем долго таскало так, что от тела и не осталось почти ничего: только часть туловища и голова с косичками.

– Иммунный?

Раздавшийся сзади голос до такой степени меня напугал, что я на метр как минимум подпрыгнул и в сторону отскочил, развернувшись лицом к говорившему.

– Скажи-ка что-нибудь, парень! – потребовал этот…

Напротив меня стояли двое… Как бы их описать? Я только в фантастических фильмах такое и видел. Чёрная и явно не простая одежда, поверх которой была броня расположена: бронежилет, налокотники, наплечники, наколенники – как у какого-нибудь космического пехотинца. Оружие тоже: я такого раньше не видел, и, что особенно не понравилось, оно на меня было направленно.

– Да точно, иммунный. Не видишь, что ли, что в шоке пацан? Иначе уже бросился бы на нас, – ответил ему его напарник.

Лиц было не видно, их сплошные шлемы с тонированными забралами закрывали, но вот слышал я их прекрасно. Только слышал, ответить ступор не давал: как комок в горле засел, дышать через раз, и то с трудом, получалось.

– Парень, кивни, если понял. Голова болит? Сильная жажда мучает? – не отставал от меня первый.

Рядом стоящий даже захрюкал от смеха.

– А то по его внешнему виду не видно, что и голова болит, и сушняк, сто процентов, неслабый. Ты глянь на его вид: наверное, вчера по пьяни выхватил.

– Ну, так что с ним делать? – не сводя с меня взгляда, спросил один другого. – Берём с собой или валим? Но смотри, по возрасту он нам подходит, хоть и битый.

Второй вдруг резко шагнул вперёд и схватил меня за плечо, так сжав, что у меня сразу голос и прорезался:

– Отпусти, чёрт бронированный, – я еле умудрился вырваться из его хватки. Но ступор действительно прошёл, и даже вид трупов уже не особо меня волновал. А вот от боли, пронзившей всё тело, слёзы сами собой полились. – Придурок!

– Иммунный, – довольно произнёс тот, что меня хватал. Он отстегнул от пояса висевшую там флягу, открутил крышку и протянул ёмкость мне. – Три-четыре глотка, парень. Тебе сейчас это не помешает.

– Пей давай, некогда нам с тобой тут возиться! – прорычал второй.

Спорить я не стал. Взял флягу, но сначала понюхал содержимое – чем-то очень знакомым пахло… Но я так и не вспомнил чем. Не стал больше тянуть: как и говорил броненосец, сделал четыре глотка, тем более действительно снова сушняк напал, и пить хотелось невероятно.

Напиток оказался явно спиртной, на вкус непонятный, на ликёр чем-то похож, но от сушняка он хорошо избавлял, это практически сразу почувствовалось. Даже флягу отдавать не хотелось, но пришлось вложить её в снова протянутую руку.

Со стороны школы послышался звук приближающегося к нам вертолёта. Я оглянулся туда и снова на трупы взглядом наткнулся. Обернулся обратно, хотел у «броненосцев» спросить, что происходит. Но не успел. Последнее, что запомнилось, – летящий мне в лицо кулак.

– Ох! – Боль прострелила всё тело, стоило только проснуться.

Не проснуться – очнуться!

Сразу же вспомнились многочисленные трупы и «броненосцы», которые меня сначала чем-то напоили, отчего сразу мучивший с ночи сушняк проходить стал, а потом по какой-то непонятной причине взяли и вырубили.

И не только вырубили, если судить по состоянию тела. По сравнению с тем, как меня Котыч с дружками отделали, эти меня не только отбуцкали, но ещё и, кажется, танком сверху переехали.

С большим трудом мне удалось сесть, а потом и глаза открыть, так как они теперь оба в щёлочки превратились из-за внушительных синяков под ними. И хоть сначала всё плыло вокруг, чуть погодя всё же удалось осмотреться.

Камера два на четыре метра. Одиночка. Кроме кровати, на которой я сейчас и сидел, в помещении больше ничего из мебели не было. Да вообще ничего не было, если не считать унитаза и поддона под душ, которые в противоположной части камеры возле непонятной какой-то стены располагались. Если боковые стены комнаты-пенала были вполне себе обычными, вроде как из бетона отлитыми, то вот дальняя будто из стекла была сделана, за которым располагались толстые пятнадцатисантиметровые столбы решётки. Они вертикально из потолка в пол через те же пятнадцать сантиметров располагались, скреплённые в трёх местах толстыми стальными полосами. Что за этой решёткой находилось, рассмотреть не получилось, так как там тоже стена стеклянная виднелась, но уже тонированная.