Денис Владимиров - S-T-I-K-S. Вальтер

Затем потянул за собой девушку к скоплению людей.

— Здравствуйте, — поздоровался со всеми сразу, кто-то кивнул, кто-то ответил, кто-то равнодушно промолчал. Но вежливость она не на пустом месте родилась, всегда следует здороваться. Язык не отсохнет.

Внимательно осмотрел беженцев. Пара человек была в милицейской форме, остальные — сборная солянка. Кто во что горазд. Даже имелся седой мужчина, одетый в пальто и старомодную шляпу с полями. Представителей сильного пола насчитал раза в два больше, чем слабого. У большинства самое разнообразное оружие, начиная от одноствольных ружей и заканчивая ПКМом, стоящим рядом со здоровым бородатым мужиком. Вид у того был донельзя разбойничий, поглядывал на всех с вызовом черных насмешливых глаз. Молодой парень, лет восемнадцати сидел, опираясь на окровавленный топор, еще рядом с одним лежал тяжелый лом. На меня многие смотрели с нескрываемой завистью, точнее я лично их не интересовал, а вот мое снаряжение и оружие, те, да.

Уселся у какой-то вентиляционной трубы, прижавшись к ней спиной и достав сигареты, с наслаждением закурил. Маша пристроилась рядом, положила голову мне на плечо.

— Спасибо тебе за все! — тихо прошептала она, — Я ведь даже не знаю, как тебя зовут…

— Вальтер, зови меня Вальтер, — сказал я, никотин расслаблял, дурманил мозги, а еще хотелось орать от радости. Смог, почти вырвался из этого чертового города!

— Я ведь серьезно думала, уже все, конец, веревку приготовила, — совсем уж тихо сказала Маша, — Вода кончилась, выйти никак, пробовала через балкон ниже спуститься, но чуть не сорвалась, там этот дурацкий козырек. Хотела быстро… С балкона… Одно остановило, а если бы не умерла, только покалечилась?…

Всхлипнула, а я обнял ее за плечи и прижал к себе сильнее. Пусть выговорится, девчонка, легче станет. Вообще, как с ума не сошла — не представляю. И даже не хочу.

— А потом слышу, — тут она подняла на меня глаза мокрые от слез и почти счастливо улыбнулась. Ресницы, как лучи маленьких солнышек… Я что влюбился? — Кто-то матом ругается, думаю, мерещится от жажды, но выглянула. А там ты, этих мертвецов через себя кидаешь, бьешь их… Спасибо.

— Все хорошо, — сказал я и потрепал ее по плечу, — Сейчас вертолет прилетит, и мы будем в безопасности.

— Я когда увидела сколько там зомби, в подъезде… А сначала думала ты просто ушел… Заплакала, ведь теперь точно конец всему…

— Вы откуда? — раздалось сбоку, я поднял глаза и увидел мелкого плюгавого мужичка с испитым лицом, тот радостно скалился и даже мне подмигнул. Вот ведь нашел время, чудак на букву «м».

— Оттуда, — в тон ему сказал я, мотнув головой назад.

— Вот и я говорю, хана всему, ведь был город как город, что к чему?! — эта речь меня поставила, мягко говоря, в недоумение, а если говорить без излишней толерантности — я охренел, и это слабо сказано, даже головой встряхнул. Может, пропустил что-то из диалога.

— Вот, Михалыч, говорит, что это все бред, — я взглянул в глаза мужика и понял, если и была крыша и гуси, то ее сорвало, а последний давно с привязи сорвался. Я сам не люблю таких определений, например, «глаза убийцы». Чем глаза убийцы или взгляд отличаются от взгляда обычного человека? Да, ничем. Сто раз видел. И доброго старичка, милого, хорошего, только мало кто знал, что у него руки по локоть в крови, а на личном кладбище не одна сотня нашла приют. И злодейскую морду с страшным взглядом — на деле милейшего человека кандидат филологических наук, который в жизни не обидел даже мухи… Но эти глаза принадлежали безумцу, я такие тоже видел и не раз. Шалые, яркие, с безуминкой и каким-то неподдельным восторгом.

— А я думаю это не бред! — категорично вновь заявил мужик, не обращая ни на кого внимания, — Это наказание нам всем, за грехи наши. У кого грехов было мало, тот сразу умер, в Рай отправился, а у кого много, тот подзадержался, сейчас здесь при жизни помучится, а потом в Аду черти добавят! А ты что думаешь?

— Вертолет! Там вертолет! Ураа! Ура! Вертолет! — раздались радостные крики. Маша вскочила, я тоже стал подниматься, но псих уцепился в мой рукав и продолжал истерично спрашивать, почти шептать.

— Так что ты думаешь?! Что?! Думаешь, в Рай попадем или в Ад?! Вот Тимофей говорит, что точно в Рай, после таких мытарств, а я ему не верю — грешники мы все, грешники…

Я осторожно освободил рукав из захвата, улыбнулся Маше.

И тут псих резко схватился за мою руку, неожиданно сильно, одежда хрустнула, притянул к себе, зашептал тихо-тихо: