Леарок Танн - Допра. Книга 3. Уже не игра

Я потрепал за ухом уртока и двинулся к узкому проходу в пещеру. Животное послушно последовало за мной. Хет, хмыкнув, присоединился к нам.

Пространство смешения двух галактик. Сектор игровой зоны G-24-17. Земля Затэра. Материк Зазеркалье. Клановый город Стражей Допры.

Дезертирство десяти Юнитов заставили меня задуматься о качестве набираемой команды. Окружать себя трусами опасно. Стал более чем актуален вопрос о создании концепции клана и его идеологическом направлении. А это значит, настала пора разработать символику и собственный свод законов, нарушение которых бы приравнивалось к предательству.

Я поставил Хета в двоякую ситуацию, заключив с толпарями договор через гарантов от биржи наёмников. Распределители – независимая группа неписей, контролирующая выполнение всех сделок в Допре, проведённых через биржу. Они наказывали нарушителей штрафными санкциями и изъятием имущества в счёт погашения долга, но если те сопротивлялись, на помощь призывался Белый Ассасин, который уже не церемонился с должниками, а забирал то, что у них ещё оставалось ценного – жизни.

Такую систему организовала Единая, и это отлично работало, заставляя стороны сделки исполнять свои обязательства. Двоякость ситуации заключалась в том, что Хет и был тем самым легендарным Белым Ассасином, и его светлый лик – единственное, что проштрафившийся видел перед смертью.

По одному из условий договора, который мы подписали с заключенными, за неподчинение прямому приказу или предательство интересов клана я имел право применить к нарушителям любое физическое наказание, не влекущее смерть, либо заключить их под стражу в «Зубовном Скрежете». Также, по своему усмотрению, мог передать урегулирование спора в руки распределителей. Те в свою очередь назначат им штраф, которые эти оборванцы пока не в состоянии заплатить, и тогда настанет очередь Хета.

Возможно, и стоило бы передать разрешение этой ситуации в руки неписей, потому что в клане Врарио меня приучили, что дезертиров и предателей казнят без разговоров, но меня остановил тот факт, что, убив их, Хет лишит Сеть десяти операторов, которых и так не хватает.

Выбирая наказание, я сразу отмёл заключение под стражу. Во-первых, содержать за счет средств клана дармоедов я не собирался. Каждый Страж Допры обязан приносить пользу, а не сжигать вхолостую ресурсы. Во-вторых, заключение под стражу на несколько дней или недель не слишком эффективное воздействие на тех, кто просидел в заточении не один стандартный год. Поэтому я выбрал вариант физического наказания, назначив толпарям по десять ударов плетью. Бланч с радостью взялся за приведение моего приговора в исполнение.

– А ещё говоришь, что гуманизмом не страдаешь, – разглядывая свои ногти, ухмыльнулся ассасин. – Я бы их навестил… одного за другим… Они не заслужили снисхождения. Если душонка трусливая, тут уж никакая порка не поможет. От таких лучше сразу избавиться, пока не подставили.

– Это чисто из практических соображений и ничего общего с гуманизмом не имеет. – Возражаю Хету, и, наклонившись, треплю по загривку своего уртока.

«Кот» выгибает спину дугой, поощряя мои ласки, и тыкается мордой в колено. Урток оказался удивительным зверем. Он понимает меня без слов, словно обладает телепатией, и так преданно заглядывает в глаза, будто знает, от какой участи я его избавил. Он как верный пёс следует за мной всюду, куда бы я не пошёл, и, шипя, скалит морду на всех, кроме Хета.

– Будешь Верным. Как тебе такое имя? – присаживаюсь возле животного и, обхватив ладонями морду, заглядываю ему в глаза. Урток вытаскивает голову из «ловушки», и, воспользовавшись моментом, лижет мою руку. – Понял. Тебе нравится.

Ближе к полудню через ВиАс меня вызывает Кристел. Она сообщает о своем прибытии к земле Люмьерия. Прошу Хета позаботиться о Верном и накормить мясом с тюремных ферм, отбираю себе в сопровождение другой десяток Юнитов и отправляюсь в Атриум. Попытка номер два. Надеюсь, в этот раз меня не бросят, иначе Василина недополучит обещанных бойцов.

В вечернем небе фрегаты зависают над лесом в паре анталайских миль. Две серебряные точки, отделившиеся от них, с монотонным гулом быстро приближаются к земле. Я, в окружении своих бойцов, ожидаю шпионку, скрестив на груди руки. Памятуя о нашем с женщиной конфликте, её прибытие меня радует мало.

Когда челноки опустились неподалёку, Кристел грациозно, словно дикая кошка, выныривает наружу и скользит ко мне в сопровождении свиты из девяти шпионов. Женщина предано смотрит мне в глаза и обаятельно улыбается, что само по себе уже тревожный звоночек. Однако сейчас, в свете заходящего солнца, она как никогда напоминает мне Вин. Та же молочная белизна кожи, такие же огромные синие глаза, и чёрные шёлковые волосы, на которых последние лучи светила оставляют яркие блики. И те же вибрации опасности, которые от неё исходят. Но в то же время есть в этом для меня нечто притягательное…