Борис Батыршин - Новая сила

– Как маховые перепонки воздушных кораблей? – проявила осведомлённость гостья.

– Примерно так, фройляйн. Правда, жгуты псевдомускулатуры гораздо толще, и работают в другом режиме – не вибрируют, а сокращаются, подчиняясь сигналам управления.

Елена неплохо представляла себе устройство и флапперов, и шагоходов и прочей подобной техники – однако, сочла нужным прикинуться бестолковой, ни в чём не разбирающейся девицей. Полезно слегка разговорить прижимистого владельца шагоходов: глядишь, когда дело дойдёт до обсуждения цены – будет посговорчивее.

– А откуда они берутся, эти сигналы?

– Из кабины, фройляйн. Пилот, прикреплённый к специальной системе рычагов, делает движения, как будто он идёт, поворачивает торс, наклоняется – в общем, совершает обычные движения. Внутри рычагов проложены служебные жгутики, связанные по квазиживым нервным волокнам с рабочими мускулами конечностей машины. Когда такой жгутик растягивается или сжимается под воздействием движения пилота – он порождает нервный импульс, который и передаётся рабочему псевдомышечному жгуту. Они заключены во-о-он в тех медных цилиндрах на «ногах» шагохода, видите?

Елена обошла вокруг неподвижного механизма.

– А те трубочки – что в них?

В одних спрятаны нервные волокна, о которых я говорил. В других – провода в гуттаперчевой изоляции, подающие гальванические разряды от динамо. А вон в тех, коленчатых, течёт подогретая в змеевике паровика питательная смесь. Видите, на спине агрегата, под паровиком – латунный бак? Там и хранится её запас. Даже сейчас чувствуется некоторое амбре – даром, что шагоходы стоят тут уже больше года. На редкость едкая дрянь, доложу я вам…

Елена принюхалась и брезгливо наморщила носик – запах прокисшего мясного бульона и перестоявшегося помойного ведра нельзя было спутать ни с чем.

– Я правильно поняла, что конечности машины повторяют движения пилота?

– Совершенно верно, фройляйн. Повторяют в точности, не хуже, чем марионетки в кукольном театре.

– А можно научиться управлять такими штуками?

Владелец мастерской и Огнищефф неуверенно переглянулись.

– Вообще-то у меня тут нет пилотов. – заговорил промышленник. – Да и к чему? Этот ржавый хлам только место зря занимает. Может, поискать среди военных? В городе стоит эскадрон панцирных драгун, в составе которого имеется рота боевых шагоходов. Они, конечно, поменьше этих монстров – но ведь принцип тот же самый, верно?

Огнищефф кивнул, соглашаясь со словами приятеля.

– Да, больше вам инструкторов нигде не найти. У нас, в Новой Ладоге, не жалуют эти смердящие махины и почти их не используют. Даже портовые краны – и те не на псевдомускулатуре, а на честных шестерёнках и гидравлических цилиндрах. Уголь, пар, клёпаное железо – оно, знаете ли, надёжнее…

Елена скрыла усмешку. О консервативности обитателей Новой Онеги, об их упрямом недоверии ко всему, связанному с ТриЭс, в Столице ходило множество анекдотов. И далеко не все они были сочинены на пустом месте.

– А вон тот как управляется?

И указала на второй шагоход. Ниже и приземистее первого, эта машина была оснащена сразу четырьмя суставчатыми лапами-опорами.

– Тут немного сложнее, фройляйн. – засуетился владелец мастерской. – Напрямую, как первой машиной, им управлять, ясное дело нельзя – у человека-то две ноги, а не четыре! Вот умники из Академии натурфилософии и вживили в неё мозги жука – они управляют процессом ходьбы, а пилот только задаёт направление. Или не мозги, а как они у них там называются…

– Ганглии. – отозвалась девушка. – Да, припоминаю, отец что-то такое рассказывал.

– Странно: ведь у жуков тоже не четыре лапы, а шесть… – задумчиво произнёс Огнищефф, рассматривая четвероногий агрегат. – С этим-то как быть?

– Больше – не меньше. – усмехнулась девушка. – Вот вам в детстве случалось кузнечикам лапки отрывать?

– Ну, было…. – неохотно ответил коммерсант. Он не понимал, куда клонит гостья. – Будто, вы не отрывали!

– Отрывала, конечно. – не стала спорить Елена. – Я это к чему: кузнечик, он и на четырёх лапках ковыляет, верно? Вот и эта штука справляется.

Огнищефф ничего не ответил, но покосился на девушку с подозрением. Похоже, она вовсе не такая простушка, какой пыталась казаться поначалу…

Наверху раскатисто грохнуло. Елена вскинула голову – ничего, только рыжие от ржавчины листы кровли в просветах между стропилами.

– Ветер, наверное. – с неудовольствием заметил владелец склада. – В этом году осень в Новой Онеге ветреная. Придётся крышу починить, а то зарядят дожди – всё тут и зальёт. Будто мне и без того мало убытков…