Питер Гамильтон: Иуда Освобожденный

— Что ж, нам пора, — сказал Орион.

Слова застревали у него в горле, и голос немного охрип.

— Ты уверен, что выдержишь? — спросил Оззи. — Все будет в порядке?

— Конечно. Ты научил меня, как позаботиться о себе. Не научил только, как знакомиться с девчонками. Все, что ты говорил, оказалось такой чепухой!

Оззи внезапно обнял парня, словно боялся его потерять. Еще больше боялся заплакать — это было бы совершенно неуместно.

— Они там, старик, ты и сам это знаешь.

— Да. Иногда мне кажется, что я их вижу. Только очень далеко.

— Ладно. Будь осторожен и помни: ты всегда можешь вернуться.

— Я знаю.

— Желаю приятного отдыха в мире Точи. И жду подробного отчета.

— Ты его получишь.

— Присматривай за Меллани. Она не такая сильная, какой кажется.

— С нами все будет хорошо. — Он обнял Оззи. — До свидания.

— Да, старик, до свидания.

Оззи забросил за спину рюкзак и посмотрел вслед Ориону, Меллани и Точи, уходящим вместе с тремя навьюченными лошадьми с маленькой полянки. Он едва сдерживался, чтобы не броситься следом.

— Прощаться всегда тяжело.

— Что?

Оззи обернулся к мобайлу Боузу.

— Я уверен, Орион отлично справится. В конце концов, он же друг сильфенов.

— Да, но у них с Меллани по-разному работают головы.

— Зато другие части тела у них работают в полном согласии.

Оззи рассмеялся.

— Это верно. Полагаю, Точи еще не скоро попадет домой. — Он вздохнул. — Пора и нам отправляться в путь.

Некоторое время они шли в том же направлении, что и остальные, и Оззи еще видел их между деревьями. Орион и Меллани даже пару раз помахали ему. Он тоже поднял руку в ответ. Но вскоре заросли стали значительно гуще.

— Ты уверен, что это тропа? — спросил мобайл Боуз.

Им приходилось протискиваться между деревьями и пробираться сквозь густой кустарник. Под ногами чавкала влажная почва.

— Да, — ответил Оззи. Он узнал это ощущение, постепенно пробуждающееся в его душе. — Просто ею давно никто не пользовался, вот и все.

Еще три дня им пришлось пробираться через лес. Величественные сосны постепенно уступили место пышной тропической растительности, и заросли стали еще гуще. Но на утро третьего дня деревья начали мельчать. Многие растения причудливо изгибались, словно пораженные какой-то болезнью. Между здоровыми деревьями стали попадаться мертвые стволы с облетевшими листьями, их становилось все больше и больше. Плотный дерн истончился, местами его пересекали полосы жидкой грязи. Спустя некоторое время умирающий лес окончательно отступил, сменившись каменными россыпями. Отвалы поднимались с обеих сторон, образуя подобие тоннеля. Далекие раскаты грома пробуждали долгое эхо. В конце концов пришлось идти почти в полной темноте, которую нарушали только вспышки молний, сопровождаемые громовыми раскатами.

— Я слышу его, — неожиданно объявил мобайл Боуз.

Оззи кивнул. Он подошел к концу оврага и стал смотреть на простирающуюся внизу долину. Высокий конус силового поля сдерживал натиск плотных черных туч и жалящие уколы молний. Перед Оззи предстал дом Утеса Утреннего Света. Гигантское сооружение поглотило высокую скалу, стоящую в центре долины. Обширные прямоугольные пруды для амальгамации кишели телами. Новые мобайлы поднимались из воды по наклонным скатам, формировались в отряды и направлялись к промышленным корпусам.

— Кроме них, я не вижу здесь ни единого живого существа, — заметил Оззи. — Нигде.

— И не увидишь, — ответил мобайл Боуз. — Здесь повсюду фермы. Большая часть континентальной суши отдана под сельское хозяйство. Но другой жизни здесь нет.

— Чем он занят?

— Размышлениями. Он думает, что ему придется умереть. Но не в ближайшие миллионы лет; это произойдет, когда солнце начнет расширяться и заполнит все пространство внутри барьера. Больше он сейчас ничего не видит. Он не верит, что кто-то из новых групп на других звездах захочет прийти ему на помощь, даже если они выживут после взрывов нова-бомб. Он знает, что все они будут стремиться к независимости и потому станут его врагами, как случилось и с остальными иммобайлами.

— Сумасшедший сукин сын. Ты уверен, что хочешь это сделать?

— Конечно. Я совершенно неожиданно вырвался с Альфы Дайсона, так что было бы справедливо, чтобы я вернулся сюда и принес хоть какую-то надежду. Сейчас Утес Утреннего Света не сможет измениться. Эволюция закончилась. Он не способен самостоятельно принять другой образ мыслей. Кто-то должен запустить процесс перемен, поскольку в нем самом он не возникнет никогда.