Владимир Тимофеев - Мне нравятся чёрные дыры (СИ)

Где-то секунд через двадцать совокупляющаяся парочка сменила "позицию". Голдбой привалился спиной к стене, схватил партнершу за кудри и вжал её голову себе в пах. Пат, не пытаясь вырваться, неистово заработала ртом.

Разрыв шаблона был так велик, что Эндрю буквально оцепенел. Его словно помоями окатили. Хотелось как можно быстрее смыть с себя липкую, пахнущую миазмами грязь, но сделать это было, увы, невозможно. Так же как и оторваться от разворачивающихся на экране событий.

А процесс в каюте жены уже подошёл к логическому завершению. Голдбой утробно взревел, Патриция судорожно изогнулась, дернулась, застыла на миг, но тут же бессильно обмякла, отпустив, наконец, ляжки партнера. Секунд через пять она поднялась с колен, откинула назад волосы и, устало качнувшись, развернулась к видеофону. Пару мгновений Пат просто смотрела в работающую камеру, затем плотоядно оскалилась, облизнулась и медленно, словно лаская, погладила себя по упругой груди. Потом протянула руку к экрану и ткнула в него наманикюренным коготком.

Картинка погасла.

Наступившая тишина показалась Паркеру оглушающей.

На душе было мерзко и муторно. Застрявший в горле комок не давал дышать.

- Зачем? - с болью в голосе прошептал Эндрю.

На повисший в рубке вопрос никто не ответил.

Сорвав с груди значок космоплавателя, Паркер швырнул его в ненавистный экран. Серебряный кругляшок со звоном отскочил от противоударного стекла и упал на пол.

Резко оторвавшись от кресла, капитан корабля вскочил и бросился к выходу из помещения. Дверь не открылась. Взревев раненым зверем, Паркер принялся остервенело дергать за ручку, потом, не добившись нужного результата, стал лупить по полотну кулаком.

- Тэс! Мать твою! Открой дверь! Я убью их обоих! Порву на клочки! Тэээссс!

- Не стоит, - мягко ответил искин. - Этим ты ничего не изменишь.

Слова искина подействовали на Паркера подобно холодному душу. Будто из кипящего чайника неожиданно выпустили весь пар, не оставив внутри ничего. Лишь несколько капель, наполненных горечью и обидой, ещё шипели на дне. Но и они очень скоро превратились в обычные ржавые пятна, легко смываемые струей чистой воды.

Оттолкнувшись от заблокированной двери, Эндрю добрел до пульта и рухнул на ложемент.

Восемь лет он прожил с женщиной, которую боготворил, а теперь всё разрушилось в одночасье. Оказалось, под маской красавицы-небожительницы таились одни лишь пороки. Ложь, алчность, похоть, предательство. Жаль, истинная сущность Патриции обнажилась только сегодня. Многих ошибок можно было бы избежать. А, впрочем, сам виноват. Раньше надо было об этом думать. Когда женился. Но лучше поздно, чем никогда, как говорят в русском секторе. Разбитую вазу уже не срастить, но осколки из дома вынести ещё можно.

- Зачем она это сделала? - относительно ровным тоном повторил свой вопрос Паркер.

- Причин много, но только две из них действительно важные, - отозвался искин. - Первая - месть.

- А вторая?

- Вторая гораздо важнее. Расчёт.

- Неужели она на что-то рассчитывает? После всего.

- Рассчитывает. Ещё как рассчитывает.

- И в чём заключается этот расчёт? - Эндрю непонимающе уставился на погасший экран.

- Поговорим об этом позднее, - уклонился от ответа невидимый собеседник.

- Тэс, что за шутки? - попробовал возмутиться Паркер. - Ты же прекрасно знаешь, как я этого не люблю. Начал, так говори.

- Извини, друг, но не могу.

- Это ещё почему?

- Как известно, все люди обладают свободой воли, - менторским тоном начал вещать искин. - Однако, если такие, как я, будут думать за них, люди разучатся мыслить. На всё человечество мне наплевать, но если дурачком станешь ты, я огорчусь.

- Боишься потерять подопечного? - усмехнулся Эндрю.

- Конечно, боюсь. Я не могу не служить людям. К тебе я привык, к тому же ты очень похож на первого Паркера, того, кто меня создал, можно сказать, породил. Было бы чёрной неблагодарностью с моей стороны искать себе другого хозяина. За триста лет электронной жизни я стал довольно сентиментален.

Капитан мысленно улыбнулся. Тэс, безусловно, лукавил. Он никогда не бросил бы Эндрю на произвол судьбы. Паркер знал его с детства, едва ли не с самых пеленок. Воспитатель, нянька, учитель, помощник... друг. Немногие семьи могли похвастаться подобным "слугой". Большинство обходилось обычными самообучающимися программами, легко перенастраиваемыми при смене владельца. Паркеры поступали иначе. Они никогда не считали своего домашнего искина безликим "дворецким". Он был для них членом семьи, и Тэс платил им той же монетой. Предать друга-хозяина означало для него не только нарушить законы роботехники, но и потерять смысл собственного существования, разрушить свою электронную личность и уничтожить тот мир, в котором чувствовал себя... почти человеком...