Роман Волков - Ты, я и апокалипсис

Укутавшись одеялом словно мумия, Сара медленно отдалась сну, слушая как за окном барабанит назойливый дождь, рисуя узоры на стеклах своими слезами. В воздухе все еще пахло черникой и синтетическим дымом с примесью ароматов сырости и кофе. Из-за двери послышались завывания.

«Надеюсь я не пожалею, что прикормила его», пронеслось в голове девушки и та заснула, отдавшись в объятия ночи и надеясь, что завтрашний день будет лучше, чем все, что были до него.

Утренние лучи солнца ударили в глаза, заставляя отвернуться и еще глубже укутаться в одеяло. За окном было пасмурно и мокро после вчерашнего ливня. По тротуару текла вода, образуя ручьи и лужи. Ветер разносил по улице опавшие листья и мусор, который не позаботились убрать.

Сара открыла глаза, зевнув и растянувшись на кровати в самой причудливой позе. Телефон мигал, показывая с десяток непрочитанных сообщений, отправленных за ночь.

– Дейзи… – вздохнула Сара, покачав головой.

Пролистав сообщения, она поняла, что Дейзи снова по пустякам волнуется, из-за того, что они опоздают на первый рейс, что она не успела позавтракать, что ей в одиночку было сложно сортировать доставки. Дейзи любила волноваться, обижаться и расстраиваться по пустякам.

Сара села на краю кровати, накинув одеяло на плечи. «Неон Блоссом» мигала тремя зелеными делениями. Отключив ее от зарядника, Сара медленно втянула в легкие дым, почувствовав, как внутри снова что-то сжалось, и, кашлянув пару раз, выдохнула. Было только раннее утро, но желание вставать, куда-то идти, да даже просто снять с себя уютное одеяло, отсутствовало напрочь.

Лучи солнца озаряли комнату и солнечные блики били в глаза. Пересилив себя, Сара скинула одеяло, отпихнув его подальше и уставилась в стену, пытаясь собраться с мыслями. В голове промелькнули образы вчерашнего дня, спутанные и расплывчатые. Сложно было вспомнить что-либо, врезающееся в память в серости будней.

Поднявшись, девушка поплелась на кухню, поставив на заварку очередную порцию кофе. Его бодрящий аромат поднялся в воздух, немного освежив рассудок. Сара засунула в тостер два ломтика хлеба, разбила тройку яиц, слушая как они шкварчат. Добавив туда щепотку специй, она оставила яичницу готовиться, потянувшись за тарелками к верхним полкам.

Рост Сары не позволял ей просто взять с высоких полок что-либо, и ей приходилось тянуться или подпрыгивать, чтобы достать нужную вещь. Когда очередная попытка дотянуться вывела ее из себя, она сделала то же, что делала всегда, притащила стул, чтобы взобраться на него и без проблем снять с полки злополучную посуду. Этот ритуал с прыжками и подтягиваниями она воспринимала как нечто должное, потому что не попытаться она не могла.

Забравшись на стул, Сара потянулась к посуде, как вдруг в коридоре раздался звенящий звук. Ее рука вцепилась в тарелку, Сара повернулась чтобы посмотреть в коридор и тут, совершенно нежданно, опора под ее ногами начала крениться, словно судно с пробоиной в борту. Ее реакция была недостаточно быстрой и уже через секунду, она зависла в воздухе схватившись за полку. Та издала предательский скрип и рухнула, обрушив всю посуду, что на ней была, прямиком на пол. Все тарелки что могли биться – разбились и теперь пол кухни украшали мириады осколков, больших и маленьких.

– Твою мать! – процедила сквозь зубы Сара. В ней вскипел гнев к незваному гостю, который был виновником этого локального кухонного побоища. Стиснув зубы и сжав кулаки так, что ногти болезненно впились в ладони, она шагнула через море разбитых осколков, и направилась к двери. Резко отворив ее, девушка увидела перед собой Дейзи, которая скромно посмотрела сначала на нее, а потом на битую посуду у нее за спиной.

Сара пыталась подобрать самые неприятные слова, чтобы обрушить их на подругу, но как только она уже готова была сделать это, раздалось пищание тостера и тот выплюнул наружу два жареных хлебца, от которых в воздух поднимался запах выпечки.

– Мне кажется, что у тебя какой-то беспорядок на кухне, Сара. – сжав плечи сказала Дейзи, смотря поверх головы подруги на хаос в ее жилище. Дейзи была почти на голову выше Сары, худая, можно даже сказать тощая, с распущенными до плеч светлыми волосами. Ее лицо, на непропорционально длинной шее, украшали выпяченные губы, а большие глаза чуть ли не выползали на лоб от ее постоянных удивлений всяким мелочам. Это делало ее похожей на гусыню, от чего, еще в школе, Дейзи получила это обидное прозвище и стоило кому-то так ее назвать, как Дейзи тут же, смутившись, прекращала диалог, не зная, что сказать, а лицо ее покрывалось румянцем.