Алексей Переяславцев - Замыкание спирали

И ещё пара заметок легла на бумагу.

Прогресс… развитие… а не в этом ли конечный смысл? Для того, кто устроил дело с Професом – не очевидно. Следовательно? Что-то такое должно произойти… в отдалённом будущем, понятно, поскольку развитие общества быстрым быть не может… то, чему противостоять способно лишь развитое общество… А что именно?

Мысль некстати скакнула вбок. Сарат подумал: насколько тот (или опять же те) опережает магов Маэры? Даже мимолётные прикидки показали: очень намного. Путешествия между мирами хотя бы, а ведь даже само существование иных миров до недавнего времени считалось недоказанным. Да ещё магическая работа с негатором магии. Между прочим, в теоретическом аспекте негация совершенно не проработана.

И снова командор попытался помыслить о текущих проблемах. Но с тем же успехом: сосредоточиться никак не удавалось.

А ну-ка, что предложил бы Профес в такой ситуации? Правда, сам он неоднократно уверял, что не может думать так, как это делает, к примеру, та же Моана: у неё жизнь долгая, а вот негатору таковая не суждена. И всё же? Какую бы он измыслил цель у того, неведомого?

Наверное, старый друг усмехнулся бы, по своей привычке, и сказал со своим смешным акцентом, от которого так и не избавился: «Да брось ты! Не понимаешь цели – и не надо. Ты видишь путь, вот что важно. Иди по нему. Рано или поздно ты её увидишь или осознаешь».

Вывод? Работаем!

Я вернулся в родной мир и в родное время – в ту же секунду, когда меня оттуда забрали. Но это возвращение оказалось другим.

На обретение ощущения собственного человеческого тела понадобилось некоторое время. Возможно, встречные подумали, что я слегка пьян – координация явно нарушилась. Впрочем, уже к вечеру она восстановилась, и домашние ничего не заметили.

Но глухая тоска осталась. Не хватало двуцветной Гирры, не хватало детей с крылышками. А больше всего, как ни странно, не хватало телемагии, дающей ощущение полёта, того, что заменить ничем и никак нельзя. Теперь-то я понимал состояние людей, потерявших правую руку: вот пытаешься привычно что-то ею взять, и тут же свирепо напоминает о себе её отсутствие. Нет и не будет того, что было. Почему-то исчезновение магии других видов не ощущалось так остро. Наверное, для дракона телемагия – это основа основ. Без стихийной магии он прожить может, без полёта – нет.

Я часто задумывался о том, что же всё-таки мной сделано в том мире – и всё ли сделано? Но потом причина для размышлений исчезла. Моя замечательная память тихо и неуклонно угасала, становясь обычной человеческой, правда, неплохой. Вот тогда и стало понятно: мавр сделал своё дело, мавру надо сдать инструменты. Работа принята.

Прожито достаточно лет, накоплен достаточный опыт, чтобы понимать: награда от начальства – это везение, а не закономерность. Так что я не ждал благодарности от тех неведомых сил, что дважды закидывали в другой мир: сначала меня целиком, а потом лишь сознание.

Или, может, награда всё же была? Прожито в теле дракона четырнадцать лет. Немалая добавка к жизни по человеческим меркам. Возможно, это и было вознаграждением? Не знаю. Но твёрдо рассчитываю, что оставил о себе хорошие воспоминания у друзей и родственников. А ведь это много: когда о тебе вспоминают с теплом и благодарностью, даже если эти чувства остаются в другом мире.

Автор выражает свою самую искреннюю благодарность:

Лилии Аркадьевне Бажан – за постоянно комплиментарные электронные письма, а также за её приятную невнимательность (она замечала не все мои ошибки);

Александру Алексеевичу Федотову – за поддержку моих трудов, выразившуюся в содержимом его книжных полок, и за полное литературное одобрение большинства образов персонажей (особенно норок);

а также читателям Самиздата под никами:

Мыша – за восхитительное терпение в вылавливании моих ошибок всех сортов, в том числе логических;

Reader – за стратегическое мышление в литературе и конечно же за тыкание носом в логические ошибки;

равно многих других – за благожелательные и неравнодушные комментарии, во многом способствовавшие моему труду.

Извините, нет места поблагодарить всех.

Перевод с языка Древних весьма вольный, поскольку точного эквивалента на русском не существует.