Егор Дрознес: Уход в игру. Легкие деньги

Я ещё немного повоевал на арене и пошёл спать. На часах было уже три ночи. Засиделся, однако.

Утро понедельника. Будильник. Каждое из этих понятий по отдельности вызывает чувство глубокого отвращения. Если же их соединить… кажется, что жизнь закончилась. Впереди только чёрная пустота без надежды на просвет. Тем не менее ты берёшь себя за горло или другое место, что пониже пупка, встаёшь и идёшь в ванную, стараясь думать о хорошем. О том, что за понедельником всё равно придёт пятница. Нужно лишь немного подождать.

Пятнадцать минут трусцой до метро, две станции, и я у офиса. Громадное здание нашего бизнес-центра грозно возвышается над соседними домами, крохотными ресторанами и магазинчиками. Страшный рот с входными раздвижными дверями будто искажён гримасой безумной радости. Здание словно говорит мне: «Ну что, работничек, впрягаемся и пашем до ночи?» Его огромный рот растягивается в жуткой ухмылке, оно дребезжит своими многочисленными глазами-окнами, словно гигантский паук, трясёт опорными колоннами, будто толстыми лапами. Я смотрю на эту махину в ужасе и хочу закричать, но не могу. Рот будто свело в безмолвном крике ужаса.

«Бац!» – что-то тяжёлое с размаху ударяет меня в плечо. Я дёргаюсь и возвращаюсь в реальность.

Напротив стоит бородатый мужик с сигаретой в зубах и таращится на меня поверх солнечных очков. Рука зависла в воздухе, будто кому-то махал и его в этот момент сфотографировали.

– Парниш, ты чего такой дёрганый? Я же просто тебя за плечо тронул. Закурить есть?

– Не курю, – дежурно отвечаю ему и шагаю дальше, к входу в здание.

Так, всё же утро понедельника даёт о себе знать. Явно на выходных переиграл. Мерещатся мне монстры всякие, гигантские пауки. Воображение разыгралось не на шутку. В голове будто ливень прошёл, а после него мозг утонул в густом тумане. Да, тяжко даётся мне начало рабочей недели. Но ничего, главное дожить до обеда, а там легче пойдёт.

В лифте вижу напротив себя красивую девчонку, одетую очень смело для офисной работы. Чёрная шёлковая юбка выше колен, белая, слегка просвечивающая блузка, через которую просматривается чёрный лифчик, и красные туфли, изящно украшенные блестящими кристаллами. Пушистые угольно-чёрные волосы слегка растрепались и рассыпались по плечам. Маленький аккуратный нос и небольшой рот с накрашенными тёмной розовой помадой губами.

Она шепчется с подружкой и молодым человеком, одетыми в строгие деловые костюмы. Взгляд её ярко-голубых глаз падает на меня. Они тоже мгновение смотрят в мою сторону, потом отворачиваются и смеются над какой-то её шуткой. Разговор этой троицы явно обо мне. Чёрт возьми и подери. Надо было зайти с ними в один лифт. Их в здании восемь, а я запёрся именно в этот. Глаза надо было разуть и смотреть, куда иду.

Света, девушка с угольно-чёрными волосами, пришла к нам в контору месяца три назад. Устроилась работать в наш отдел продаж. Посмотреть у неё есть на что. Начиная от стройных ног, которые она будто нарочно выставляла напоказ, едва прикрывая короткими юбками, и продолжая, но, как говорят юристы, не ограничиваясь грудью третьего размера (а это, поверьте мне, третий. Я её изучил подробно). Мужиков вокруг неё вилось, понятное дело, много, но реагировала она на всех довольно спокойно. Я тоже общался со Светой. Осторожно, по-дружески, чтобы не спугнуть. Она охотно шла на контакт, улыбалась и даже шутила в разговорах. А это что-то да значило. Как мне тогда казалось. Так что около месяца назад я имел глупость пригласить её на свидание. В ресторан – поесть суши. Было это на кухне, когда она заваривала чай. И как назло (но скорее даже – на добро), мимо проходил мой начальник и услышал наш разговор.

Света тогда очень странно улыбнулась и посмотрела на меня, как мама на нашкодившего ребёнка. Сердито и в то же время умильно. Даже скорее изумлённо.

Суши есть мы не пошли. И вовсе не потому, что Света их не любила.

После этого она резко изменила ко мне отношение, будто я увидел её голой в туалете. Перестала общаться, реагировать на шутки и некоторое время опускала глаза, когда мы встречались в лифте или коридоре, чтобы не здороваться. Но потом слегка расслабилась и снова стала отвечать на приветы. Правда, дальше этого дело не пошло. А когда я встречал её с Олей и Петей, которого весь отдел за глаза называл голубком, они смотрели на меня, улыбались и начинали шептаться. Так же, как сегодня в лифте.

Вскоре после моей неудачной попытки пригласить Свету в суши-ресторан Паша, начальник нашей группы, отловил меня и нашептал на ухо, что я взял о-о-очень высокую планку. Попытался взять. Но, ясное дело, не справился и сел в лужу.