Владимир Стрельников - Огонь и железо

Николай всмотрелся. Потом взял «записку», отнёс от себя подальше и начал внимательно разглядывать с разных углов.

– Что, знакомая рожа?

– Да вроде того… Если вот вместо бакенбард бородку изобразить, похож на… Блин, как же его… А! Эрходур из Дамаска. Мы у этого купчишки несколько лет назад образцы восточного оружия пытались купить. В том числе хвалёные дамасские сабли.

– Помню. Про сделку. А ты что же, всех своих продавцов на память помнишь?

– Ну, всех не всех, но многих. Тут же от личных отношений многое зависит.

Феоктистов заинтересовался:

– Так-так-так! И что же это там за Эрходурчик такой ещё нарисовался?

– Мне он не понравился. Не то чтобы пытался дела нечестно вести, а вот какое-то ощущение гадливости от общения с ним постоянно возникало. Оружие, кстати, оказалось не самым лучшим. Несколько клинков, мы помнится, при нём пополам разрубили и заставили деньги вернуть.

– И что дальше?

– Вроде, к себе в Дамаск морем ушёл. Я его больше не встречал.

– Знаешь, что интересно? – ноздри у Феоктистова начали хищно подрагивать. – А ведь и почти все шахтёры, что с этим Моисеем общались, отмечали некую неприятность общения. Отчего и просьбочки его гадские выполнять не спешили. Там у нас сквайр Зоррен Дорингем расследование ведёт. Перечислишь ему, кто ещё с этим Эрходуром из наших общался?

– Конечно. А знаешь что? Вы эту мордочку остальным торгашам покажите, кто с нашей шахты кормится. Они народ глазастый, да и с памятью дружат. Единственно, денежку могут запросить за подробные воспоминания.

– Ну, это уж как водится! – видно было, что Феоктистов уже весь находился во власти охватившего его охотничьего азарта.

* * *

21 мая 6701 года от Сотворения Мира друзья официально создали свой «Союз Свободных графств». Полученные королевские титулы просто требовали какого-то юридического решения. Да и сам сир Ратибор нет-нет да и поглядывал лукаво. Как вы теперь-то «вместе» управитесь? Управились. Благо в памяти был собственный Союз Советских Социалистических Республик. Официально принесли друг другу тут же придуманные клятвы и распределили обязанности в сильно расширившемся хозяйстве. Оба галльских владетеля подтвердили свою верность в качестве союзников уже ССГ.

Так что к Фалезу вновь подходило единое войско будущих родственников, возглавлял которое сам король. Семь рыцарей, три сотни бронированной пехоты, осадные машины и почти семь десятков кавалеристов. Внешне это выглядело как очень грозная сила. Но шериф мог просто отсидеться за городскими стенами, ведь Фалез имел мощный гарнизон. Однако опытный Львиное Сердце при подготовке к штурму Гринеберга не зря встречался с Робин Гудом и его стрелками. Главарю разбойников он вернул титул шевалье д`Худа, с перспективой стать бароном (после возвращения родового владения атамана под скипетр Ратибора). А лесная банда беглых рабов в одночасье превратилась в «отряд королевской разведки». Вот они-то и сработали.

Бывшие разбойники заранее проникли в Фалез и распространили там кучу слухов – один страшнее другого. Причём, почти все правдивые. Люди заговорили и про предательство короля, совершённое родным братом вместе с вероломными храмовниками, и про встречу Львиного Сердца преданными ему вольными галлами и непобедимыми Кальвадосскими рыцарями, вместе с которыми самодержец взял мятежную прецепторию Гринеберг. Но главная новость заключалась в том, что сир Ратибор уже взял живьём одного из предателей, и теперь шёл воздать справедливую кару всем его приспешникам. А в качестве первого кандидата на эту малопочётную роль почему-то ненавязчиво фигурировал сам шериф Фалеза.

Поэтому к подходу королевского войска накал страстей в городе уже достиг апогея. Никто не хотел умирать из-за «предательства» графа. В том числе не было единства и среди воинов гарнизона. Армия сира Ратибора подошла, демонстративно побрякивая оружием, блокировала входы-выходы из города и выстроилась перед главными воротами Фалеза железной когортой. Затем сам Львиное Сердце картинно подъехал и зычным «командным» голосом потребовал шерифа на суд. Тот ожидаемо не вышел, а ответил со стены. В том смысле, что нет на нём никакой вины. Король оглушительно захохотал:

– Так что же ты тогда трусливо прячешься от меня?!

Если обвинение в трусости и задело графа, то не настолько чтобы открылись городские ворота. Тем временем на стенах появлялось всё больше простого народа. Люди хотели знать, чем всё закончится, и будет ли штурм. Вид сверкающей когорты как-то не вселял оптимизма.