Юлия Чернявская - Последний шанс

– При всем моем уважении, адмирал, – повернулся к нему куда более молодой коллега, – среднеходные крейсера были сняты противником с вооружения примерно пятнадцать лет назад, если считать по счислению их столицы. – Сейчас мы имеем дело с тяжелыми линкорами, которые сравнительно недавно поступили на вооружение, и у нашей разведки еще нет никаких описаний, кроме самых приблизительных. Их сопровождают многочисленные легкие крейсера, летающие заводы и корабли, которые мы вообще не можем идентифицировать.

– Тогда обращайтесь к Девону, – хмыкнул почтенный пенсионер. – Его тяжелая армада разнесет все на своем пути.

– Девон уже вызван, – сообщил Самирс, – но его эскадре требуется время, чтобы добраться до места военных действий. Им приходится регулярно выходить из подпространства для дозаправок, к тому же требуется корректировать курс, чтобы не оказаться в глубоком тылу. Поэтому надо думать, как задержать приближающуюся армаду. К тому же срочно надо проработать вопросы эвакуации людей с попадающих под удар планет и станций. Следующий пункт – объявление мобилизации, и перевод заводов на производство военной продукции и техники.

Огласив повестку, он оглядел собравшихся, но присутствовавшие на совещании адмиралы и капитаны не спешили брать слово. Они что-то изучали в своих планшетах, водили стилосами по экранам, словно просчитывая каждый шаг. Самирс нервничал. С каждой секундой, потраченной на размышление, флот противника продвигался все глубже в систему, гибли люди, исчезали станции, астероиды, небольшие планеты.

Адмирал Стампорт внимательно изучал карту системы. Планшет был не слишком удобным для этого, мелкий масштаб. Но даже по предварительным подсчетам становилось ясно, тяжелой эскадре Девона требуется не меньше стандартного года, чтобы прибыть на место боевых действий. Словно кто-то заранее устроил провокацию, чтобы убрать его подальше от центра системы.

– Да тут и говорить особо не о чем, – заметил он, – вы, адмирал Самирс, сами уже сказали, что делать. Вот все озвученное, и чем быстрее, тем лучше. За себя скажу одно, я готов сразу по окончании совещания выдвинуть вверенные мне корабли навстречу противнику.

***

Юная девушка сидела в старом лодочном сарае и пыталась поправить на себе одежду. С главной площади доносились музыка и громкий смех порядком выпивших мужчин. Призванные в войска парни прощались с семьями. Кто-то рвался в бой, кто-то надеялся отсидеться при штабах. Кто-то думал, может, у него получится сбежать. И все они пили. Одни больше, другие меньше, но, так или иначе, все были пьяны.

Николь поежилась, когда рядом с сараем кто-то прошел, и попыталась укрыться за свисающим с потолка брезентом. Но человек только заглянул внутрь.

– Лодок нет, – донеслось до нее, после чего люди ушли.

Спрятавшаяся девушка тихо всхлипнула, снова принялась растирать запястья. Скоро на них проступят синяки. Кто бы мог подумать, что первый раз будет таким. Да, это был ее жених, да, она сама согласилась прогуляться с ним. Но она даже предположить не могла, что придет ему в голову. А он просто привел ее в это место и взял силой. Все равно деваться ей некуда. Молодых мужчин не осталось.

Было противно, больно. Первой мыслью было кинуться в реку. Быстрое течение и небольшой водопад легко решат все проблемы. Но она испугалась этого порыва. Очень хотелось жить, особенно сейчас, когда каждый день гибли люди.

Новые желающие поплавать по реке, заглянули в сарай. Николь поняла, что оставаться в этом месте нет смысла. Ноги дрожали, но она смогла встать, оправить юбку. На подоле темнело пятно. Ничего, только дойти до дома, потом она выбросит эту одежду, чтобы ничего не напоминало о нем, о том, что с ней сделали. Оставалось только дойти домой незамеченной.

В окнах было темно, отчим тоже гулял на площади с остальными. Дрожащими руками Ники открыла дверь, вошла в дом, заперла замок. Прошла на кухню и достала большой пакет. Перепачканная в крови юбка, порванная блузка, белье, чулки – все, что было на ней в этот день, полетело туда. Нагая, с пакетом в руках, она поднялась в свою комнату и пошла в ванную. Утром она все выбросит, пока же надо вымыться.

Уже в душе мелькнула мысль, что можно пойти в комендатуру и рассказать, что сделал с ней один из новобранцев. Но она не хотела, чтобы потом ее обсуждали все подряд, знакомые и незнакомые. Пусть отправляется на передовую. Может, оттуда он уже не вернется.

Когда сил стоять не осталось, а от мочалки вся кожа горела, Николь заставила себя выключить воду, вытереться и одеться. Отодвинув тонкие сорочки, достала теплую зимнюю пижаму. Завернувшись с головой в одеяло, она долго лежала и думала, как жить дальше, пока не забылась тяжелым сном.