Дмитрий Иванов: Империя Хоста. Барон

– Так не пойдёт! Ни денег, ни документов! Вижу, обмануть меня хотел!

– Я готов ещё раз заплатить, – уже зло сказал староста.

– На ближайший год никого отпускать не буду.

– Я в королевский суд пойду! Не имеете права! – начал угрожать и качать права староста.

– Император дал моему баронству статус вольного! И я теперь тут закон! – закончил прения я.

Стоявшие рядом Борил и Ригард посмеивались, а Бурхес начал ворожбу. Ясно, что староста спорить не мог, и махнул рукой сельчанам, чтобы разгружали обозы.

– А за попытку обмана я забираю твою дочь в услужение как заложницу, – сказал Бурхес.

– Помилуйте, барон, – упал в ноги староста.

Вот же пень трухлявый, заявил права на дочку раньше меня. И препираться с ним не с руки: незачем другим видеть наши споры. Да и прав он: вдруг сбежит гад или отравит, ведь все продукты через старосту идут.

Но оказалось, что Бурхес положил глаз на младшую. Ей лет четырнадцать! Не сформировалась же ещё! Хотел возмутиться, а потом подумал: да и пусть. Будет наглеть – успею осадить.

– Возьми меня вместо неё! – вступилась старшенькая.

– Лиана, нет! – тут уже мать её возмутилась.

– Я тебя возьму в служанки, пять серебра в месяц. И не причитайте вы, ничего с ними не будет. Можете хоть каждый день проверять, живы и здоровы останутся.

Пришлось девкам собираться, а старосте, наоборот, всё разгружать. Впрочем, это дело я пресёк.

– Собирай всех людей, будем смотр делать!

– И кузнеца? – Староста после слов об оплате успокоился.

– Конечно, – отвечаю.

– И пастухов?

– И их давай!

– Стадо разбежится! – спорит он.

– Короче, не надо младенцев и тех, кто работу прервать не может. А от десяти лет всех тут собирай.

Пока люди подтягивались, я зашёл во двор к главе селенья. Что сказать, лучше меня живёт. Просторный дом, чистенько, банька, зелень кругом. Курорт, да и только! У меня была мысль сменить старосту, но решил шило на мыло не менять. Можно и выборы устроить, и такую фишку как закрытое голосование, но мне-то нужен не самый популярный человек в деревне, а тот, кто может управлять.

Народ постепенно собирался, и мне становилось неуютно. Хотя мои спутники смотрели на крестьян презрительно.

Когда все собрались, я выступил с зажигательной речью:

– Слушайте меня! Я ваш новый барон милостью императора! Отец мой и братья погибли, защищая его! Я был ранен и еле выжил. Вы все меня знаете, и никому я плохого не делал. Но порядок есть порядок. Император даровал мне вольное баронство, а значит, и законы теперь мои! На этот год я отменяю выкуп, если кто захочет.

– А староста остался? – крикнул, как я помню, кузнец, высокий жилистый мужик.

– Да. Он хотел уехать, но я не разрешил. Пока он староста. Налог на этот год уменьшаю с трети до четверти.

Собрание радостно загалдело, обсуждая новость.

– А ну, тихо! Сыпь рыбья! – гаркнул Ригард.

– Наказания я не отменяю, пороть будут, как и раньше, так что старайтесь. Для работы в замке нужны слуги: один конюх, одна повариха или повар, две служанки и один кладовщик. Конюх нужен умелый, служанки – крепкие и не страшные мордой, кладовщик – грамотный, повариха должна уметь готовить. Жить все будут в замке. Буду платить. Конюху и поварихе по две серебрухи, служанкам – по одной, кладовщику – пять серебра в месяц! Кормёжка наша. Есть желающие?

– И мне нужен помощник, – подал голос маг, – плата – серебруха и учёба.

Толпа засомневалась, заволновалась, поднялся шум и гам, и я сделал знак Ригарду.

– Тихо! – крикнул он, и все замолкли.

– Думать до завтра. Не будет желающих – возьму сам кого захочу. А пока буду смотреть по спискам.

– Пожалуйте списки, – староста был сама любезность.

Я читал свиток с именем и возрастом, а названный делал шаг в центр и потом возвращался назад.

– Хм, кузнец, а где твоя дочка двадцати лет?

– Она за огнём смотрит, – сказал тот, недовольный вниманием.

– Зови сюда. А пока, кто у нас грамоту знает?

– Так она и знает, она и староста! Других грамотеев нет, – крикнули из толпы.

Недовольный кузнец пошёл за дочкой, а я подумал, что надо бы полегче с ним: полезный человек.

Тут люди на просмотр закончились. Что сказать, нормальных баб я не увидел, хотя братья на деревню бегали, я знаю. Значит, судьба такая у дочки старосты.

И тут же передумал. Ко мне подошла дочка кузнеца. Я её и не помнил, старая она для меня была. Платье обтягивало крепкие, тугие бедра, пуговицы на груди чуть не отрывались от напора, рыжие волосы, дерзкий взгляд.