Борис Борисовский - Боги Бамиана

– Тут думай не думай, а чудес не бывает. – Сказал Гусар.

– Даже если бы и откуда – то образовались гроши, то второй раз исполнить трюк, уважаемого Боба, навряд ли, сможет исполнить даже сам Боб. Потому, что сейчас, подразделение идёт на ужин. После ужина сержанты будут гонять молодых на плацу. А возле забора, «похороны бычка», так, что мимо них, хрен проскочишь.

– Бабки бы были, я бы проскочил.– Уверенно сказал Боб. – Пацан сказал, пацан сделал? – Обрадовался я.

– Тут у меня ещё пара червонцев нарисовалась. Так, что тебе брат, придётся опять, стол организовывать.

Правда, через сержантов Боб проходил третий раз. Второй трюк, он исполнил, во время движения на ужин и обратно.

Расположение сапёров и трёх рот автобата находилось на территории отдельной от полчка 14 14 Полчок – расположение полка жарг. . Чтобы попасть в столовую, сапёры, шесть раз в день, проходили мимо стекляшки. Но, затариться в ней было крайне сложно. Однако, несмотря на все сложности и, лишения солдатской службы. Несмотря на тотальный контроль, со стороны офицеров, прапорщиков и сержантов. Трюк удался. По пути в столовку, сделав вид что, в сапог попал камень, Боб технично передал, курящему, на крыльце магазина, грузчику, две спортивные сумки, и деньги. На обратном пути, так же виртуозно, был принят, купленный товар. Который тут же был равномерно распределён, по солдатским пазухам. Сержанты, даже если и заметили, какую – то движуху, то сделали вид, что ни чего не происходит. Им и без «деревянных» дембелей, хватало геморроя с новобранцами.

– Песню запевай.

Последовала команда, и строй дружно грянул:

– Пусть бегут неуклюже пешеходы по лужам. А вода по асфальту рекой и не ясно прохожим в этот день не погожий, почему я весёлый такой.

– Отставить приколы. Катюшу запевай.

И полилась бессмертная Катюша

– Расцветали яблони и груши. Поплыли туманы над рекой.– Вывел залихватски Гусар. И сто семьдесят глоток дружно подхватили:

– Выходила на берег Катюша.

– На высокий, берег, на крутой.

Когда звучит эта песня в исполнении строя десантников зрелище довольно внушительное. А когда сам принимаешь участие в этом действе, то понимаешь: что все сто семьдесят десантников, тех, что поют эту песню. И все десантники, что были до них и те, что будут. Это ты. И все их родные, близкие и друзья. Это твои родные близкие и друзья. И это не высокий слог. Это то, что я и мои друзья испытывали во время исполнения большинства строевых песен. Сейчас продвинутая молодёжь скажет:

– Сто процентов НЛП 15 15 Нлп – Нейро лингвистическое програмирование. .

Может они и правы. Но мы, тогда, таких мудрёных вещей, не знали. И с удовольствием пели про Катюшу, и её привет.

Придя в расположение, сержанты отправили, деревянных дембелей, с глаз долой, а сами стали заниматься с молодыми. Деревянные, предварительно разгрузившись, расположились в курилке, и стали ждать Сафона, который попросил, без него не начинать. Сафон появился минут через двадцать, с довольно кислым лицом, и сказал классическую фразу, про две новости.

–Сейчас денежное довольствие давать будут. А в шесть утра, отправка. Триста человек на Кабул. Так, что парни, ждите меня там. Я всё сделаю, чтобы к вам приехать. Без вас служить, будет, не так интересно.

Дело в том, что брат Сафона, служил в штабе и отмазал его от Афгана, устроив в штаб писарем. А молодая, ищущая приключений, душа молодого пацана, не могла с этим смириться. Но ослушаться старшего брата он не мог. Он, как и обещал – сделал всё. Ушёл в Афган. И погиб на перевале Саланг. Пусть земля ему будет пухом. Но это другая история.

Тогда мы ещё не знали, что из ста пятидесяти человек, домой живыми, и не покалеченными, вернуться всего двадцать пять. И те двадцать пять, которые вернутся, будут инвалидами на всю голову. От Феликса останется половина, ему при разминировании оторвёт руку и ногу. Бобу осколок попадёт в висок. Он останется жив, но всю оставшуюся жизнь проведёт в дурке. Меня на той войне Господь сберёг, но от афганского синдрома – Повышенного Чувства Справедливости, страдал не только я, но и все мои родные и близкие. Опять лирика.

А пока договорившись о том, что ни чего не знаем об отправке, мы стояли возле кабинета ротного, в очереди за деньгами. Деньгами – солдатское денежное довольствие, можно было назвать, с натяжкой. Три рубля восемьдесят копеек, это бутылка водки, которая как я уже говорил, стоила по тем временам три шестьдесят две. Расписавшись в ведомости и получив свою порцию довольствия, я в очередной раз услышал предложение от ротного остаться в учебке сержантом, и в очередной раз ответил: – А как, я потом пацанам, в глаза, смотреть буду? – Я и не ожидал другого ответа. – Сказал гвардии капитан Ивонин.