Дмитрий Христосенко - Кровь дракона. Остаться в живых

Увидев перед собой нескольких воинов, с интересом разглядывающих добычу товарища, Мерик услышал:

– Кого ты притащил, Нант?

Только сейчас мальчишка сообразил, кому он попался. Он обвел взглядом стоящих полукругом бойцов и увидел среди них старого рыбака.

– Это Мерик, сынок кузнеца нашего, младший, – ответил Дых вместо поймавшего мальчишку воина.

– Зачем ты следил за нами? – спросил, присев возле Мерика, рыцарь, поигрывая кинжалом.

Мальчишка промолчал.

– Может, он немой? – хохотнул орк.

– Узнаем, – ласково улыбнулся рыцарь и под нес лезвие кинжала к лицу паренька. – Сейчас все узнаем.

Парнишка испуганно округлил глаза и попытался отползти от грозного рыцаря, но тот выбросил руку вперед и придавил мальчишку к земле. Лезвие кинжала медленно приблизилось к глазу Мерика, почти коснувшись острием расширившегося зрачка.

– Сувор! – прозвучал резкий окрик. – Оставь пацана в покое!

Попадись к ним в руки туронский рыцарь, Глеб и сам бы его с пристрастием допросил. На войне – как на войне. Благо и опыт какой-никакой имеется. Низкий поклон все тому же Алексею Витальевичу за науку. Но допрашивать экспресс-методом пацана?! Глеб опешил, когда Сувор поднес кинжал к лицу испуганного парнишки. И ведь по глазам видно – не просто пугает! Порежет, если хоть в чем-то усомнится. А парнишка совсем сомлел, вряд ли хоть слово из себя выдавит. Нет, нужно выручать мальчишку, не сможет Волков спокойно смотреть, как его на куски режут. И вмешался:

– Сувор! Оставь пацана в покое!

Тот ощерился, словно пес, у которого из-под носа выдернули сахарную косточку, но послушался, убрал кинжал. За шкирку поднял мальчишку с земли и, наклонившись к самому уху, прошипел:

– Кто послал?

Мерик растерянно переводил взгляд с одного сурового лица на другое, но ни на одном не увидел сочувствия. Даже Дых и тот смотрел с подозрением. Лишь заступившийся за мальчишку Волков глядел по-доброму – ну, не мог он воспринимать как врага четырнадцатилетнего паренька! – даже подмигнул незаметно, чтоб приободрить. Мерик немного успокоился и смог выдавить сквозь непослушные, одеревеневшие губы:

– Возьмите меня с собой, а?

– Чего?!

Мальчишка, глядя на Волкова умоляющим взглядом, повторил свою просьбу:

– Возьмите, – и, боясь, что ему откажут, добавил: – Вы не беспокойтесь: я – сильный. Я всему-всему научусь. Я хочу стать таким же воином, как вы.

– Хочешь солдатом стать? – усмехнулся Сувор.

Мальчишка так яростно закивал головой, что Глеб удивился, как у него шея выдержала.

– Хочу. – сказал Мерик.

Нугарский дворянин открыл рот, но ответить мальчишке не успел. Глеб напустился на рыцаря:

– Сувор, ты совсем сдурел? Он же совсем мальчишка! Какой из него солдат?

Рыцарь возразил:

– А что? На вид крепкий парнишка. Подучить пару лет и хороший солдат выйдет, если не струсит.

– Да ему лет четырнадцать всего!

– Ну и что? – удивился рыцарь. – Меня отец в семь лет учить начал.

Тут еще и мальчишка подал голос, решив, что терять уже нечего:

– Не возьмете с собой – все равно за вами идти буду.

Грох рассмеялся:

– Гляди какой упорный! Бери, господин, не пожалеешь. Из таких упрямцев хорошие бойцы выходят.

– Ну уж нет! Мальчишку я с собой не потащу! – высказался Глеб и, повернувшись к старому рыбаку, попросил: – Дых, как назад пойдешь, прихвати с собой этого малолетнего воителя. И родителям его скажи, пускай отец его уму-разуму поучит.

Ветеран растерянно развел руками:

– Так ведь, ваше высочество, я ж не собирался назад-то возвращаться.

– Как так?

– С вами намеревался остаться.

– И ты туда же! – в сердцах высказался Глеб. – Сдурел что ли на старости лет? Мы ж хоть завтра можем сдохнуть. Ладно у этого, – он махнул рукой в сторону Мерика, – детство в жопе играет. Но ты-то! Ты же сам был солдатом и все должен понимать, особенно то, что чудес нихрена не бывает.

– Да, я был солдатом, – ответил старик. – И присягу давал. И теперь смотреть со стороны, как у нас хозяйничает туронский маркграф со своими приспешниками, я не собираюсь.

Сувор одобрительно покивал. Гордый рыцарь и сам не собирался покоряться наглому захватчику, и поддерживал других в этих устремлениях.

Глеб вздохнул. Пожалуй, именно молодежь и старики склонны к авантюризму: одни, с присущей им юношеской бесшабашностью, зачастую думают, что уж с ними-то точно ничего плохого не случится, а другие считают, что терять им уже нечего. И поэтому от них сложнее всего отделаться. Ну, не хотелось Волкову вести их на убой! Другое дело, что остальные-то так не считали!