Дмитрий Христосенко - Кровь дракона. Остаться в живых

Подбрасывающий монету парень, ошибочно принятый Глебом за самого безобидного противника, увы, таковым не оказался. Он резко развернулся и выкинул в сторону набегающего Волкова правую ладонь с растопыренными пальцами. Глеб не успел удивиться такой странной реакции противника, как с руки парня сорвался плотный комок яркого огня, и ударил землянина прямо в грудь. Затрещала одежда, резкая боль стегнула по телу. Волков отчаянно заорал и выкинул вперед руку с мечом. Глаза противника удивленно вытаращились на Глеба, когда его клинок с маху проткнул врага. Схватившись обеими руками за живот, тот захрипел и ничком повалился на землю, вывернув у Волкова клинок из пальцев.

Откачнувшись назад, Глеб пропустил перед лицом выпад второго противника. Громила легко, как прутиком, размахивал тяжелым полуторником. Волков принял следующий удар клинком и чуть не выронил свое последнее оружие, с такой силой бил враг. Глеб отступил. Противник перешел в атаку и… оставшийся без присмотра сержант полоснул ему кинжалом под коленом. Нога неприятеля подкосилась, он с трудом удержал равновесие и пропустил простейший удар. Меч Волкова полоснул по горлу, с легкостью располосовав кожу. Из разрубленной трахеи вылетел свистящий хрип, а из перерезанной артерии – фонтан алой крови.

Заслышав шум за спиной, Глеб развернулся, вскидывая меч и… опустил руку с оружием. Все было кончено. Подоспевший к шапочному разбору Грох ударом двуручного фальчиона разрубил последнего живого врага напополам.

Глеб опустил взгляд и увидел на груди выжженную дыру на рубахе, в том месте, куда ударил огненный шарик. В прорехе мелькало почерневшее от копоти тело. Волков послюнил палец и провел по коже, ожидая вспышки боли, но под слоем копоти оказалась неповрежденная кожа. Глеб оторопел. Он ожидал увидеть ожог. Ведь он точно помнил жар и боль, да и рубаху вон как прожгло!

– Уходить надо, господин, – сказал Грох.

– Да-да, – рассеянно ответил Глеб, все еще размышляя над странным феноменом.

Грох принялся торопливо влазить в сброшенные доспехи. Глеб надел куртку и тоже натянул бахтерец. Потом орк обыскал мертвецов, пересыпав в свой кошель найденные монеты. Хозяйственно отволок в сторону заплечные мешки убитых. Прицепил к своему поясу меч громилы, заявив, что негоже такому доброму оружию ржаветь понапрасну. Глеб, глядя на него, тоже решил прибарахлиться и слазил наверх за валявшимся так арбалетом. Забросил его за спину, а с одного из мертвецов снял колчан с болтами. Мертвяков они с Грохом стащили в одну кучу и забросали землей, обрушив склон оврага. Как сказал орк:

– Лишним не будет.

После чего покинули место стоянки: Нант смог передвигаться самостоятельно, поддерживаемый Глебом, а Грох нес на плечах Тханга.

За остаток дня они еще больше увеличили расстояние между собой и возможными преследователями, остановившись на ночлег глубокой ночью. Все вымотались настолько, что, упав на землю, сразу же захрапели. И даже не выставили караул!

Наутро Глеб проснулся от утреннего холода. Промокшая от выпавшей росы одежда прилипла к телу и противно холодила кожу. Нос почувствовал запах дыма, а уши различили потрескивание веток в костре. Волков подумал, что кто-то из его спутников проснулся раньше него и разжег огонь. Он повернулся, но возле костра никого не обнаружил. Огляделся вокруг, и каково было его удивление, когда он увидел, что все его спутники преспокойно спят. Глеб выхватил из ножен верные мечи, сослужившие вчера хорошую службу и окликнул негромко:

– Грох!

Проснувшемуся орку хватило пары мгновений, чтоб охватить взглядом и горящий костер, и замершего с оружием в руках Волкова, и он вскочил на ноги одним слитным движением, подхватив лежащий рядом фальчион.

Послышался звук шагов, и из-за деревьев вышел вооруженный воин, несший в руках кучу хвороста. Он смерил невозмутимым взглядом замерших в оборонительной стойке Гроха и Глеба, спокойно прошествовал к костру, свалил неподалеку от него свою ношу и повернулся к ним лицом. Глеб увидел перед собой худощавого воина в кольчуге и изодранном ватном гамбезоне поверх нее. На поясе незнакомца покачивался длинный меч, но хвататься за него он не торопился. Сфероконический шлем оставлял лицо открытым, и Волков разглядел усталое, осунувшееся, с резкими чертами лицо с набрякшими веками и свежим рваным шрамом на щеке. Незнакомец сделал шаг вперед и, поклонившись, сказал:

– Мое почтение, маркиз. Вижу, вам повезло вы жить.