Виктор Мишин - Псы

Заменив масло во всех агрегатах, с удовольствием запустил двигатель, тот даже как-то мягче работать стал, или кажется? Прибрав и закрепив в кузове все масло, что нашел для этой машины, а это оказалось ни много ни мало десяток канистр, собрал все фильтры, еще нашел свечи зажигания, ключи гаечные, опять же пригодятся, лампочки. Напоследок, на сладкое, так сказать, достал из витрины четыре аккумуляторных батареи, хоть и не подходящего размера, но если надо будет, впихну и эти. Место в кузове почти закончилось, а я, подумав, все же решил вернуться к строительному магазину и попросту содрать листы профнастила, что были выставлены когда-то как реклама прямо на стене здания. Ну и хрен с ним, что разноцветные, зато кузов увеличу. Получилось даже лучше, чем задумывал. Я просто разобрал ту душевую кабинку, с которой снял пластиковый бак. Когда загрузился профлистом и закрепил его, двинул к дому наконец. Времени на «Командирских» было уже шесть вечера, и солнышко неумолимо клонилось к западу. Интересно, а там кто-нибудь выжил? Хотя о чем это я, если бы такое произошло только в нашей многострадальной родине, тут вовсю уже хозяйничали бы наглы и пиндосы. По пути к дому решил-таки сделать небольшой крюк и посмотреть, ну хоть одним глазком на базу ОМОНа. Черт их знает, а вдруг?

Ворота с обеих сторон базы все-таки были закрыты, но я не стал расстраиваться. Вернусь с утра, мне тут от дома триста метров, вот завтра и погляжу получше. А сегодня надо пожрать да в «люлю». Спать хотелось неимоверно. Устал как собака, за день столько сделал, что прям оторопь берет. Страшно становится от мысли, что меня ведь могли и схарчить, но вот как-то выбрался, хотя об этом я лучше подумаю тогда, когда окажусь дома.

Первое, на что обратил внимание во дворе, была наша машина. Она стояла среди десятка других на привычном месте, только так жалко выглядела… Колеса спущены, уже привычный слой пыли покрывал ее так, что невозможно было разглядеть цвет. В салоне было пусто, что меня немного порадовало. Оглядев машинку, двинул к дому.

Подъезд был закрыт. Причем закрыт изнутри на доску. Прикрутили саморезами прямо к дверному полотну. Окно над козырьком подъезда было не заперто, попасть в подъезд было не сложно. Здесь было светло и, судя по закрытым дверям самого подъезда, люди здесь сообразили ловко. А ведь я в других домах и не был, к слову, а может, так везде? Таскать вещи через окно на втором этаже мне не улыбалось, поэтому тупо взял отвертку и открутил несколько длинных саморезов. Открыв дверь, перетаскал все вещи из кузова, даже велик в подъезд поставил. Кражи бояться смешно, но вот почуяв что-то новенькое, а от машины пахнет дай боже, псы перевернут в ней все и испоганят. Внутри кузова осталась только емкость с бензином, все остальное лежало в подъезде. Домой, на третий этаж, я поднял только рюкзаки и оружие. Еще на складах, где набрал тушенки, взял упаковку воды, шесть полторашек, как вспомню, каким макаром я все это тащил до того, как появилась машина, аж плохо становится. У дверей своей квартиры остановился в нерешительности. Действительно, выбор-то стоял передо мной небогатый. Если там то же, что я видел в машинах и магазине, то хватит ли духу тупо нажать на курок? Дурь? А нахрена мне жить-то оставаться? Если есть хоть какой-то шанс, я буду идти вперед, а так оставаться единственным человеком на земле? Увольте.

Ключ легко отпер замок, руки дрожали, если честно. Дверь открывал медленно, прекрасно осознавая, что рублю хвост по частям, но ничего не мог с собой поделать. Карабин уже привычно смотрел вперед и чуть вниз, а я толкнул вторую дверь. Тишина и пустота, выдохнул, кажется, не дышал несколько минут вообще. Бегло осмотрел помещения и стал затаскивать вещи. Когда, наконец, все было занесено, а дверь заперта, плюхнулся на стоящую в коридоре банкетку и заплакал. Вот где сорвался. Столько лет прошло, меня потеряли, а я вот он, сука, проснулся, чего вы меня не встречаете. Бля, хотелось просто застрелиться. Заставил себя раздеться, снял обувь и надел тапки, дома все-таки. Зашел в ванную комнату и прямо в самой ванне установил гребаный мангальчик, на котором уже готовил в охотничьем магазине. Кастрюли с кухни не понес, взял только сковородку, ополоснул от пыли и отложил пока. Сварю макароны, затем обжарю тушняк и вскипячу чай. У меня еще правда было немного в термосе, но хочется свежего.

Пока закипала вода, прошел по квартире, ничего, ни на столе в кухне, ни на стене или полке в коридоре, никакой бумажки, которая бы прояснила хоть что-нибудь. Завалил макароны в кипящую воду и положил новую таблетку сухого горючего. Помешал и вновь вышел в комнату. Пыльно, но совсем немного, глаза боялись подниматься к одной из стен, на которой висели фотографии моих девчонок, но все-таки пересилил себя и взглянул. Вот тупица! А где Светланка должна была оставить записку, как не на фотографии дочери? Да я должен был сразу туда посмотреть, но боялся, точно тупица! А через пару секунд я заорал от надежды.