А. Самохин - Крах Марса

Мы обнялись, и Маленький Принц с Попрыгунчиком опять превратились в гигантский шар, теперь достающий до других звёзд, мне казалось призрачный гигант шагал по ним в своих сверкающих, развевающихся одеждах, удаляясь от меня.

Меч я пристегнул к своему поясу, на нём нашлись необходимые крепления и мне показалось что он стал частью моего организма. Я сразу понял его состояние, возможности и правила пользования небывалым мощным и разумным оружием. Я почувствовал себя очень могучим.

Не теряя времени я отправил отчёт на Землю, приказал флоту обосноваться на внешних, необитаемых планетах системы и обустраивать приёмо-передающую станцию.

Сам я вошёл в своего Попрыгунчика и отправился навестить таинственную планету Роз. Это была вторая планета от Проциона и ей становилось понемногу жарковато, звезда за миллионы лет постепенно усиливала свою яркость.

Я вышел на орбиту планеты Сада, это был парадиз, судя по всему на голубой как Земля планете повсюду был одинаковый и тёплый климат, на полюсах не было полярных ледяных шапок и все континенты были зелёные. Я сразу определил место в которое мне необходимо было попасть. Это была самая огромная гора на планете, по масштабам лишь немного уступавшая вулкану Олимп на Марсе. Именно там был источник разумной жизни, центр техногенных излучений и именно сюда приглашал лучевой маяк. Всё было нейтрально на прекрасной планете, без бравурных ноток по поводу встречи посла Земли.

Ну и я не стал напрашиваться на красную дорожку и плавно приземлился немного поодаль от планетарного космодрома, мало ли что там может происходить. Попасть под чужой выхлоп при манёврах чужой техники не хотелось. Мне в Попрыгунчике удобно было приземлиться в гигантских розовых кустах, это были волшебные цветы, таких божественно красивых растений, высотой с десяток метров, мне видеть ещё не приходилось. Когда я выбрался и определил, что атмосферный воздух пригоден для моего дыхания, я снял защитные поля и смог насладиться божественным ароматом, по-другому не скажешь.

Я постоял некоторое время, отдавая дань эстетическому наслаждению, давно мною не испытываемого. Почему-то всплыли ассоциации с холмом в Нью-Рейкьявике в день перед отлётом с Земли, тогда был такой же напитанный ароматом цветущих трав воздух, и ощущение зависшего в атмосфере какого-то ожидания волшебства. Появился особый настрой, как у детишек с широко распахнутыми доверчивыми глазами, ждущими начала представления.

Это была планета праздник, планета Рай, даже птички ненавязчиво услаждали мой слух. Попрыгунчик решил дожидаться меня здесь, и я с ним согласился. Не смотря на приличный плотный грунт, покрытый ковром газонной ухоженной травы, идти было тяжеловато. Ноги переставлялись со значительным усилием, не соответствующем видимой картине. Я списал это на неуловимые силовые поля, вроде поля Хиггса. Стреноживание слишком шустрых посетителей хитрыми охранными системами.

Вокруг не угадывалось никаких представителей животного мира, кроме трелей райских птичек. Я вышел к космодрому и по грудь в растительности минут пять разглядывал чужие истребители, хаотично припаркованных на обширном поле. Вокруг красивой и мощной техники можно было видеть странных существ, неторопливо переползающих от места к месту. Это были вполне себе первобытные животные типа ленивцев, я ещё больше убедился в своём сравнении, когда обернувшись на шум за спиной, увидел одного из них, ловко передвигавшегося по древовидным розам и кормившегося непонятно чем, что он внимательно высматривал в ветвях. Я даже слегка опасался, чтобы не попасть под неожиданные естественные выделения обитателя крон цветочных исполинов.

И вот эти парни нас едва не поджарили? Это были покрытые шерстью «обезьяны», без всяких видимых следов одежды или снаряжения. Ну может это хотя бы обслуживающий персонал? Но откуда-то, в ответ на моё недоумение, у меня в мозгу всплыла информация о представителях древней цивилизации звездолётчиков, обитавших в плотном симбиозе с розами и надолго пережившими собственную культуру.

Я поблагодарил за ненавязчивую подсказку хозяев планеты и понял, что моё инкогнито существовало только в моём воображении. Я больше не скрываясь стал пересекать лётное поле, не вызывая ничьего внимания или удивления. Идти было также сложно, как будто-то по колено в песке, но я упорно продвигался к отрогу горы, в котором угадывался широкий порт с серебристыми гигантским раздвижными воротами, для укрытия чудесных звёздных истребителей.